Стало ясно: надо привыкать к мысли об отправке в войска. Может, это и к лучшему. Пусть все идет как идет. В штабе мне уже нечему учиться. Я увидел здесь все, что мог.
— Мне будет скучно без тебя, — сказал Тяглов, — но я бы на твоем месте тоже ушел. Просидеть два года в штабе — это несерьезно. Ты должен узнать настоящую армию. Трудно придется. Но ты справишься.
Через несколько дней выяснилось, что оставить меня в учебке политотдел не может: армии остро не хватает сержантов. Это, кстати, была правда.
— В порядке нашей благодарности за работу можем предложить тебе выбор, — сказал начПО. — Два самых теплых округа — Одесский и Киевский. Куда хочешь?
— Киевский к дому ближе. — решил я.
В Мулино стало жарко и душно. Ветер гонял по плацу крупную пыль. Здесь, похоже, никогда не бывало терпимо, всегда через край.
— Значит, штабные козлы решили от тебя избавиться, — сказали сержанты из моей учебной батареи. — Перетрусили. Ладно, не падай духом. В войсках тоже люди служат. Ты, конечно, ни фига не обученный, но это ерунда. Все доучиваются на месте.
— Мужайся, — только и посоветовали знакомые из батареи управления.
У них там была легкая дедовщинка, и они представляли, как это должно выглядеть в суровом варианте.
— Ты слишком добрый для войск, — сказал Паша Гусев. — Хреново тебе придется.
— Обозлюсь, — пообещал я.
Надел парадную форму — и поехал служить дальше. У меня была слишком длинная для курсанта-выпускника шевелюра, самодельный широкий камуфлированный брючный ремень, модные электронные часы и наглая морда.
— Нас почти двадцать, — сказал я ребятам в поезде. — Если что, отобьемся. Главное — держаться вместе.
Как потом оказалось, ребята мне поверили.
А напрасно.
Бригада Большой Мощности знала эти штучки и пресекала их в зародыше.