После второго стакана майор Афанасьев изъял у капитана Димы Пикулина табельное оружие. Со словами:
— А отдай-ка мне, дружище, пистолет.
Капитан Дима Пикулин снял с пояса кобуру и сказал:
— Это ты хорошо придумал.
И разлил по третьей.
Майор Афанасьев что-то сделал с кобурой, и та исчезла. Оглянулся на нас с Косяком — не подсматриваем ли, куда он ее спрятал.
Мы не подсматривали. Нас гипнотизировал стол, ломившийся от яств.
О, деревенский украинский стол! Будь я Гоголь — поведал бы вам, какого неестественного размера лежали там домашние колбасы, шматы сала и всякие кулебяки. Родись я Булгаковым, описал бы, как вкусно это употреблялось в пищу. А талант Хемингуэя позволил бы мне передать смачность, вязкость и сочность, с которой лилась в стаканы желтая самогонка…
Ну, короче, накушались мы.
Потом выпал снег, капитан Дима Пикулин заблевал полдвора, майор Афанасьев потерял дар членораздельной речи, Косяк сгинул в направлении сельского клуба, а я рухнул на лавку и отключился.
Украину накрыла мирная ночь, оглашаемая храпом славянских воинов, крепко вломивших натовской гадине.
Мы победили.
гастрономическое путешествие
В роли майора Афанасьева — майор Афанасьев.
В роли капитана Димы Пикулина — капитан Дима Пикулин.
Младший сержант Косяк и Автор в ролях второго плана.
Штабной кунг на базе а/м "Урал" в роли Руссише Газенваген.
Конец октября 1988 года я встречал в странной ипостаси — еще не черпака, но уже не забитого салабона. Кого-то из наших продолжали колотить и пинать, а на меня, трудновоспитуемого, плюнули. Вдобавок, будущие дембеля малость притихли: боялись испортить себе увольнение. А с будущими дедами я успел крепко сдружиться — вместе натерпелись от уходящего призыва. Третий дивизион ББМ, он же "болото" в бригадном просторечии, булькал и хлюпал, выжидая, когда старичье уволится на фиг, и можно будет забыть, что мы — общепризнанно самое неуставное подразделение самой неуставной войсковой части города Белая Церковь.