А еще он был одет в шинель. Как любой, кого я видел в лесу, включая офицеров. А мы четверо ходили в куртках, и это тоже наводило на размышления: чего они о себе воображают, если одеты не как все, а как удобно? А вдруг у них есть веские основания воображать? А вдруг они сразу дают в хрюсло, если ты на них косо поглядел?..
— Ну, чего надо?! — грозно спросил я.
Документы оказались вроде наших, уровня полка. Действительно похоже на дружескую помощь. Может, у них машинка накрылась или писарю руки отдавило.
— Когда надо?
— Да нам бы к вечеру хорошо бы… К ужину.
— Что случилось-то?
Солдат оглянулся на Косяка. Тот сидел на подножке кабины и крутил ручки приемника.
— Не напрягайся, — посоветовал я. — Это мы дурака валяли. Здесь все свои. Наша бригада — неуставная вусмерть.
— А-а… Ну, у нас, короче, в штабе один немножко не того… Протормозил. А командир нервный… Схватил машинку — и в него кинул…
Представив себе картину происшествия, я ощутил нечто вроде благоговейного ужаса. И порадовался, что служу в ББМ. При всех минусах бригады, "нервных" офицеров, срывающих зло на солдатах, в ней не водилось. Да, капитан Масякин выковыривал наводчика Драгого из-под миномета с помощью лопаты — так было, за что! Коля тогда хорошо навел, от души.
— Здоров мужик ваш командир! — сказал я. — Килограммов двенадцать, а то и все шестнадцать метнул. Убить не фиг делать. Не попал, надеюсь?
— Да в том и дело что промазал! Машинка легкая, портативная… Была.
— А-а… Тогда и правда жалко, что промазал.
Мы с солдатом дружно вздохнули.
— А какая она была при жизни? Как звали покойную?
— Не знаю. Плоская красная с белыми пластмассовыми бортиками. Вроде импортная.
— Вот же сволочь ваш командир! — сказал я с чувством. — Это "ТБМ Трэвеллер Де Люкс". Очень удобная машинка. Только не надо лупить по клавишам со всей дури сверху вниз. Удар должен идти с небольшим потягом, вскользь. Если приноровишься, тогда ей цены нет. У меня такая дома.
— Дома? — удивился солдат.
Развивать эту тему мне не хотелось. Погорюй я еще секунду о судьбе погибшей машинки — страшно захотелось бы домой, к своей. Поэтому я просто сказал:
— К обеду приходи, все будет.
Солдат ушел, озадаченно вобрав голову в плечи. Я повернулся к Косяку:
— Слыхал?..
— Подумаешь, — сказал Косяк. — То ли дело в меня на гражданке аккумулятором бросил один псих.
— Двенадцативольтовым?
— Ха! Двадцатичетырех.
— О, ужас. Он был штангистом?!
— Он был псих, — повторил Косяк. — В больницу с грыжей увезли.
— Кого из вас? — уточнил я на всякий случай.
Косяк рассмеялся. Потом сказал, что со мной в лесу довольно весело, но вообще тут очень скучно.