Сейчас ко мне пришли двое деревенских с рассказом о двух странных белых оленях, явно надеясь, что Рифмач прольет свет на это загадочное явление, но из вежливости не решаясь прямо попросить об этом. Я заверила их, что непременно передам это мужу, и сдержала слово. Слишком уж красивое было зрелище: обычное деревенское утро, и внезапно — два белоснежных оленя, он и она, бесстрашно и гордо шагают посреди главной улицы, а народ толпится за ними и глазеет, пока они не скрываются в лесу.
Рассказ походил на пьяную болтовню, я расхохоталась (когда они ушли), как давно уже не смеялась,
Они сочли это предзнаменованием. Для них все было предзнаменованием — от стаи ворон до собственного чиха. Наверно, жизнь с провидцем из Эльфийской Страны научила меня так прозаически относиться к предсказаниям. Я надеялась, что Томас посмеется тоже.
* * *
Я подхватила поднос с разогретым бульоном и понесла наверх.
Дверь была распахнута, я с удивлением расслышала голоса. Входить туда кому бы то ни было без моего ведома строжайше запрещалось. Там был не один Томас, бормочущий так, как он иногда бормотал в бреду — я отчетливо слышала и женский голос.
Я поставила поднос на подоконник и приготовилась учинить разнос, в которых поднаторела за двадцать один год супружеской жизни с Рифмачом — но меня остановил странный аромат. Я не сразу узнала его, а когда узнала, не поверила: свежий ветерок ранней весны, запах сырой земли и быстро текущей воды, и благоухание цветущих садов.
Я стояла ни жива, ни мертва и не могла заставить себя распахнуть дверь. Весенний запах шел из комнаты Томаса, оттуда же слышались голоса.
Я узнала его голос, слабый, но более уверенный, чем за все последние недели.
— Если бы я был мертвым, то чувствовал бы себя лучше, чем сейчас. Если это сон, то ты, наверное, превратишься в розу или, скажем, в стул. Поэтому буду радоваться пока тому, что есть. Я уже забыл, как ты прекрасна.
— Вот, — в голосе слышалось свежее тепло весны.
— Чувствуешь, Томас? Я — не сон.
— Нет. Не сон. А ты понимаешь, что я женатый человек?
— Я знаю, что вы обещали друг другу перед деревенским приходом. Но смерть все равно разлучит вас.
— Почему ты пришла? — голос его звучал хрипло.
— У меня больше нет… больше нет песен.
— О Честный Томас, разве ты забыл мое обещание? Я пришла помочь тебе. Послышался сдавленный стон.
— Все хорошо, — сказала она, и голос ее звучал так утешающе, что даже я почти смягчилась. — Осталось недолго. Еще чуть-чуть, мой любимый..
— Помоги мне…
— Да, сейчас…
Он стонал так, как никогда не позволял себе, если я была рядом. Я прижала костяшки пальцев к губам.