– Дануся, позволь представить тебе, – Вейль согнулся в полупоклоне, – моего друга, офицера торгового флота. Он только что приехал, и мы тут предавались воспоминаниям.
Женщина взглянула на Антковяка с любопытством.
– Ах вот как! Я охотно послушаю бывалого морского волка, – она кокетливо улыбнулась. – Расскажите о заморских странах, городах и океанах. Так ли уж они романтичны и прекрасны, как поется о них в песенках?
Антковяк галантно поклонился.
– Ах что вы! В обществе прекрасной дамы говорить пристало лишь о ней, – поспешил он уклониться от опасной для себя темы. «С такого рода рассказами нетрудно попасть и впросак. Вейль как-никак проплавал столько лет».
Хозяин охотно его поддержал:
– Действительно, дорогая, ты изумительно играла в прошлый понедельник, – он погладил ее по руке. – Предлагаю тост за твое здоровье!
Ужин затянулся далеко за полночь. Расходились, когда уже светало.
– Итак, прошу докладывать установленные факты и свои предложения, – открыл совещание Зентара, как только Бася, расставив чашки с дымящимся кофе и блюдечки с традиционными эклерами, вышла из кабинета. – Начинайте вы, капитан, – обратился он к Антковяку.
– Вейль, – начал тот, несколько смущенный оказанной ему честью, – списавшись на берег, не поддерживал контакта ни с коком, ни с другими членами экипажа теплохода «Анна». Этот мой вывод подтверждается также и данными службы наблюдения. Круг лиц, с которыми Вейль поддерживает в последние годы отношения, не выходит за границы Варшавы и ее окрестностей.
– Следовательно, поставщик валюты и золота в этом круге? – перебил его Бежан.
– Судя по всему, да. Иное дело, откуда получает их сам поставщик. Однако до сих пор нам не удалось пока установить ни поставщика, ни источника, которым он пользуется. Есть, правда, одно довольно любопытное обстоятельство, – он протянул Зентаре листок с расчетами, обнаруженными на столе у Вейля. – Вы видите, здесь цифра двести умножена на шесть тысяч. Около шести тысяч сейчас стоит на «черном рынке» золотая двадцатидолларовая монета. А цифра двести означает, по моему мнению, количество монет, полученных Вейлем. Означенное произведение – один миллион двести тысяч – это, надо полагать, та сумма, которую он уплатил поставщику за двести монет. Далее, из этой суммы вычитается сто двадцать тысяч – очень похоже на десять процентов комиссионных, причитающихся Вейлю за осуществление сделки.
Все эти расчеты произведены не рукой Вейля. Можно предположить, что это почерк поставщика валюты.
– А ты не допускаешь, что сам Вейль и есть поставщик валюты, а неизвестный лишь посредник? – снова вмешался Бежан.