– Это было, кажется, где-то в районе кинотеатра «Феникс», – медленно говорил Адам. – Вот если бы мне самому туда сходить…
Но об этом не могло быть пока и речи.
Лиц, сидевших в тот вечер с «кассиром» за столиком в ресторане Дома техника, когда на него случайно наткнулся Зелинский во время свидания с официанткой, на предъявленных ему фотографиях Адам не опознал. Кто на него тогда напал, сказать не мог. Он вернулся в ресторан ужинать около одиннадцати часов вечера. Заметил тех же двух мужчин, что сидели прежде за столиком с «кассиром», но чувствовал себя настолько усталым, что ему даже не хотелось думать обо всей этой истории. После ужина он вышел в туалет. Здесь ему нанесли сзади удар в голову. Очнулся только в больнице.
Двое сидевших с «кассиром», сам «кассир» и, наконец, шеф – все эти действующие лица в построениях Бежана оставались пока величинами неизвестными. Правда, он располагал фотографией «кассира», известно было, что живет тот где-то в центре города. Но от службы наблюдения, снабженной размноженными фотографиями, никаких известий не поступало. Ждать, пока Котарский снова получит через железнодорожника значок, – это опять на несколько недель затягивать окончание дела. Бежан решил избрать форсированный вариант. «Шургот выведет нас на шефа или, в худшем случае, на человека, с ним непосредственно связанного».
– Шургот сегодня, – доложил по телефону Вальчак, – принял «груз».
«Выезд Шургота в Варшаву станет сигналом к арестам в Гданьске. Задача теперь в том, чтобы не спугнуть его раньше времени. Остальное выяснится само собой. Свидание Шургота с шефом тоже даст кое-какие результаты. Схваченные на месте с поличным, они вынуждены будут заговорить».
Зентара этот план одобрил. Частью плана была засада в квартире Янки.
– Янка… Бежан понял ее поведение, прочтя письмо, которое она сунула ему в карман перед тем, как сойти с палубы теплохода.
«Все, что у меня есть, все, чем я располагаю, все мое состояние получено путем незаконных сделок. Сама пока не знаю, как решу я этот вопрос. Знаю только, что у нас с тобой нет ничего общего и наши отношения нужно прекратить. Спасибо тебе за все».
Письмо это вызывало уважение и грусть. «Надо же всему так кончиться!» А в том, что это конец, он не сомневался. «Она права. Отношения надо прекратить. Пока или навсегда. В зависимости от ее решения по делу о наследстве дядюшки».
В письме не было ни слова о следующей встрече. Но он знал, что встреча будет. Сегодня дома в шесть часов вечера у нее назначено свидание с доктором, который должен вернуть ей сверток с деньгами. Сегодня утром Валяшек выехал в Варшаву.