На стену им удалось забраться без потерь, но, поняв, что рискуют упустить русских, немцы начали яростный обстрел. Группа прикрытия, оставленная у входа в башню, отвечала, но толку от этого было мало.
– Есть кто? – крикнул Петр вниз.
– Эсть, – ответила темнота голосом лейтенанта Сиркисяна. Саперы, строго по плану, ждали у лестниц.
– Принимайте майора! – крикнул Петр.
На двух веревках спустили плащ-палатку с завернутым в нее Косенковым, и бойцы начали спуск. Петр уже хотел отозвать группу прикрытия, когда выстрелы донеслись справа, вдоль стены. Первая же пуля заставила одного из солдат захрипеть и беззвучно рухнуть на камень.
Понимая, что надо спасать хоть кого-то, Петр скомандовал:
– Все вниз, – и сам скользнул по веревке.
То, что содрал с ладоней кожу, он не заметил. Лишь на мгновение удивился возникшей боли.
– Уходим, – сказал он, когда подошвы ударились о землю.
– А остальные? – спросил Сиркисян, показывая наверх, на стену.
– Им уже не помочь.
Жалкие остатки специальной разведывательной группы бегом отступали на запад, вдоль Дуная. Отходя, Петр отдал приказ присыпать следы «кайенской смесью».[61]
Немцы стреляли вслед, но как-то вяло. Очереди проходили рядом, но, к счастью, никого не задело. Сил для преследования у хозяев Шаунберга, судя по всему, не было.
Это прекрасный объект бытия – человекобог арийской расы. Он станет центром Вселенной, предметом культовых почестей и всеобщего поклонения.
Адольф Гитлер, 1933
Верхняя Австрия, замок Шаунберг
2 августа 1945 года, 7:40 – 8:16
На лице Хильшера была написана ярость, сквозь которую просвечивал страх. Обычно величественный, верховный арман походил сейчас на мясника, из лавки которого стащили баранью ногу.
Виллигут на мгновение устыдился собственных мыслей и прислушался.
– Как вы могли это допустить? – кричал Хильшер на штандартенфюрера Янкера. – Как?
Разговор происходил в зале для совещаний арманов. И уже то, что верховный арман пригласил туда Янкера, говорило о том, насколько он вне себя.
– Не в моих силах уследить за всем, что происходит вокруг замка, – спокойно ответил штандартенфюрер, и Виллигут в очередной раз поразился его по-настоящему сверхчеловеческой выдержке. В ночном бою Янкер получил рану, и левая рука его висела на перевязи, но по лицу коменданта замка нельзя было понять, как ему больно. – Атаку мы отбили, так в чем же претензии?
– В том, что она могла состояться вообще! – рявкнул Хильшер, вскочив. Лицо его было багровым, губы тряслись.
– Чтобы устранить вероятность подобных диверсий, необходимо отбросить русских куда-нибудь за Карпаты, – сказал штандартенфюрер, и в словах его Виллигуту почудилась ирония.