Штандартенфюрер бросил внутрь танка гранату и проворно отскочил в сторону. В башне ИС-2 что-то бухнуло, из щелей повалил дым. Словно слепая, боевая машина повернула на ближайший дом и зарылась в него носом, утробно воя.
Вой стих, но сменили его еще два взрыва – солдаты Циклера повторили маневр командира, и с советским танковым отрядом было покончено.
Беккера буквально подхватили под руки, и они побежали дальше. Циклер несколько раз менял направление, и бригаденфюрер мог наблюдать следы прокатившегося недавно боя. Северную дорогу на Клостернербург тоже прикрывали, и именно по ней пришли только что уничтоженные танки. До своей смерти они успели собрать немалую жатву. На их пути остались покореженные и горящие остовы «тигров» и «пантер», запах гари и жженого металла, и трупы, очень много трупов в знакомой серой форме.
Глядя на всё это, Беккер сжимал зубы от злости и клял про себя немецких инженеров, так и не сумевших создать что-либо подобное ИС-2.
По узкому мостику перешли ручей, с журчанием бегущий с горы Кахленберг к Дунаю, и вокруг зашумели деревья Венского леса. Внизу осталась Вена, тысячи разноцветных крыш, узор улиц, площадей, переулков, лента Дуная и островерхие шпили соборов. Дымы пожаров смотрелись уродливыми серыми лишаями.
Они бежали, не снижая скорости. Телохранители Беккера, несмотря на то что были почти в два раза массивнее его, дышали легко и ровно, в то время как бригаденфюрер начал задыхаться.
Но он упорно переставлял ноги, подгоняемый мыслью о том, что теперь всё будет хорошо, что им обязательно удастся прорваться к Шаунбергу, туда, где ждет помощь.
Верхняя Австрия, окрестности замка Шаунберг
3 августа 1945 года, 13:35 – 14:12
Сил у Петра оказалось меньше, чем он думал поначалу. К тому моменту, когда небольшой отряд дошел до стоянки, капитан был готов рухнуть хоть на твердые камни, лишь бы унять боль в ногах. Но подобной роскоши командир часто бывает лишен. Вот и в этот раз – пришлось отдавать распоряжения насчет обеда, смены постов и прочего, прочего, прочего…
О пленнике вспомнил только после того как поел. Рядом негромко переговаривались и дымили махоркой бойцы. С тяжелым вздохом Петр отогнал мысль о сне и велел привести пойманного немца.
Фон Либенфельс всё это время пролежал связанным под одной из елей, и костюм его, еще недавно чистый, изрядно запачкался. Глаза пленника яростно сверкали, ноздри бешено раздувались, свидетельствуя не о самом лучшем настроении.
– Выньте кляп, – приказал Петр. Он намеренно решил проводить допрос на глазах у всех, чтобы показать, что всецело доверяет своим людям.