Фон Либенфельс кривил душой. Пройти Посвящение все не смогут, в лучшем случае – треть. Кроме того, диверсионный удар по аэродромам – тактический ход, он позволит всего лишь свести на нет преимущество противника в воздухе. И то на несколько дней, не более. Но ради великой цели можно и соврать.
– Будьте достойны славы предков, Зигфрида, Фридриха Барбароссы и фюрера, – продолжил он. – Идите и не останавливайтесь ни перед чем! Хайль!
– Зиг хайль! – пять десятков рук одновременно взлетели в древнем приветствии, и глаза солдат заблестели восторгом единства.
Навалилась одышка, досаждающая в последние годы всё чаще. В очередной раз фон Либенфельс подумал о своем возрасте, немалом, если честно признаться. Но пришлось преодолевать хворь и мужественно улыбаться уходящим.
Оперативные группы покидали двор замка. Снаружи их ждали автомобили. Первый этап пути вполне можно будет преодолеть с комфортом.
Верхняя Австрия, замок Шаунберг
25 июля 1945 года, 16:22 – 17:29
Очнулся Петр в незнакомом помещении. Спиной ощущал мягкость кровати, кожей – движение прохладного воздуха. Голова была пустой и гулкой, словно опорожненная кастрюля, а уши ловили плеск воды.
С некоторым усилием сел. Рядом с неширокой кроватью обнаружился стол, на нем – тарелка с нехитрой снедью: хлеб, сыр, зелень. Запахи пищи коснулись ноздрей, и желудок принялся грызть ребра, словно обезумевший узник – стены камеры.
Но Петр сдержал звериное желание, ел аккуратно, неторопливо. Затем отхлебнул из небольшого кувшинчика. В нем оказалось молоко, жирное, деревенское.
Сил сразу прибавилось, кровь побежала по жилам веселее.
Подкрепившись, разведчик осмотрелся. Комнатка небольшая, два на три метра, зато дверь – тяжелая, массивная. На узком окне – частая решетка, из-за нее доносится тот самый плеск.
Держась за стену, Петр подобрался к оконному проему. В глаза ему блеснула голубизной довольно широкая река. Скорее всего, капитан находился в одной из башен замка. Отсюда, с более чем пятнадцатиметровой высоты, хорошо просматривался противоположный берег – желтая полоска пляжа, кудрявая зелень кустов…
Вздохнув, Петр отошел. До свободы пока далеко.
Дверь скрипнула и приоткрылась. Из полутьмы за ней блеснула каска солдата, последовал короткий внимательный взгляд, и эсэсовец, на миг заглянувший к пленнику, исчез.
Но наслаждаться одиночеством Петру не дали. Вскоре в помещении появился Виллигут. Выглядел он гораздо лучше, чем несколько часов назад, на лице уже не было серого налета усталости.
Вслед за бригаденфюрером вошли двое охранников. Те же самые.