– Боюсь, я ошибался, – проговорил он. – Еврейские комиссары слишком долго промывали ему мозги, и даже созерцание наших ритуалов не смогло пробудить в Петере арийского духа…
– Тогда Посвящение? – спросил Хильшер.
– Иного пути нет, – кивнул Виллигут. – Завтра вечером. Раньше не сможем. Всё будет занято солдатами Дитриха.
– Да, работы предстоит много, – покачал головой Хильшер. – Но пару часов мы сможем поспать. Не будем упускать этой возможности, товарищ.
Они двинулись к лифту. Подземный зал, полный сверхчеловеческих зародышей, остался позади.
Нижняя Австрия, западная окраина города Вена
29 июля 1945 года, 00:27 – 1:25
Над Веной раскинулась бесподобно красивая ночь. Тысячами разноцветных глаз смотрело на землю небо, и приятной прохладой, полной запахов желудей, тянуло из глубин Венского леса.
Сержант Усов курил в окопе, рассеянно созерцая окрестности и размышляя о жуткой несправедливости, из-за которой на его родине, в Брянске, ночи никогда не бывали столь чарующими.
«Вот ведь гады! – думал сержант. – Буржуазные империалисты, а досталась им такая красивая и благодатная земля! А нам, представителям передовой общественной формации, – болота да буераки!»
От избытка чувств он даже сплюнул на дно окопа, а в этот момент с того места, где должен был находиться часовой, донесся сдавленный всхлип. Усов прислушался, но всё было тихо.
После дневного боя войска не отвели в город, а оставили на боевых позициях. До вечера удалось углубить окопы, превратив линию обороны в нечто реальное, способное выдержать даже серьезный натиск. На случай ночных вылазок со стороны противника расставили часовых.
Сержант потянул из кобуры пистолет, и в тот же момент какая-то тень на миг заслонила звезды над дальним концом окопа.
– Тревога! – заорал Усов, выдергивая пистолет.
Выстрелить он не успел, что-то тяжелое ударило под дых, и сержант рухнул на колени, пытаясь вспомнить, как надо дышать. Мимо кто-то пробежал, и почти сразу началась стрельба.
Понимая, что в окопе меньше всего шансов уцелеть, сержант, цепляясь пальцами за бруствер, сумел выбраться из траншеи и, хватая воздух ртом, словно выловленный карась, повалился на землю.
С той стороны, где находился взвод, неслась беспорядочная стрельба. Затем глухо ухнула граната, и воздух наполнился шипением разлетающихся осколков. На счастье Усова, бруствер надежно прикрыл его.
Последовал еще один разрыв, и стрельба стихла. Кто-то пробежал по окопу, но сержанта не заметил.
Почти сразу треск выстрелов послышался из расположения соседнего батальона. Под аккомпанемент очередей сержант перевернулся на живот и ползком, стараясь не выдавать себя, двинулся туда, где должны были быть солдаты взвода.