Когда из кустов навстречу выступили двое, Усов с трудом сдержал какой-то детский испуг. Злость, ярость и горечь клубились в груди, и сохранять спокойствие удавалось с немалым трудом.
– Кто таков? – спросил конвоира один из встречающих. В голосе его слышались командные интонации.
– Назвался сержантом Усовым, товарищ капитан, – ответил сопровождающий.
– А ну-ка посвети.
В лицо ударил свет, заставив сержанта ослепнуть.
– Да, это он, – послышался откуда-то из-за безжалостного сияния голос. – Возвращайся на пост.
– Есть!
Фонарик погас, и на глаза опустилась успокаивающая тьма.
– Что-то народ какой-то нервный, товарищ капитан! – заметил Усов, массируя веки. Автомат, который у него никто не удосужился отобрать, оттягивал плечо, мешая одной из рук свободно двигаться.
– Слишком много людей погибло, – со вздохом ответил капитан. – Штаб, слава богу, нападению не подвергся.
Штаб – большая палатка, разместился по другую сторону оврага, на широкой поляне. Вокруг него сновали людские тени, слышались команды и ругательства. Лесные запахи нарушались вонью пота и крови.
– Пойдем к комбату, доложишь, – сказал капитан и, пройдя мимо часовых, с шуршанием откинул полог палатки. На траву упал тусклый свет керосиновой лампы.
Комбат рассеянно выслушал рассказ о том, что третья рота, судя по всему, уничтожена полностью. Похоже, что это не было для него новостью.
– Вы не ранены, сержант? – спросил он, когда Усов замолчал.
– Никак нет.
– Тогда поступаете в распоряжение капитана Томина.
– Есть!
Спустя полчаса сержант в компании с полутора десятком бойцов во главе с капитаном миновали давешний пост и отправились по траншеям к дороге, что перерезала лес почти по центру, отделяя в то же самое время позиции второго батальона от третьего.
Здесь было тихо. Несколько раз натыкались на мертвые тела. Часть солдат и офицеров была убита холодным оружием, и у всех были раны на горле.
– Добивали, гады, – сказал Томин, со злостью сплевывая. – Как они ухитрились подкрасться незаметно?
Осмотрели несколько пушек. Помимо того, что были украдены затворы и прицелы, неведомая сила слегка искривила стволы, сделав орудия непригодными к стрельбе. О том, как это было сделано, оставалось только гадать.
С содроганием сердца прошелся Усов по позиции своего отделения – вдруг отыщется кто оглушенный?
Но надеждам не суждено было сбыться.
Когда под ногами вместо мягкой травы оказался асфальт автобана, разведчики приободрились. И словно кнутом по обнаженной спине, хлестнул по их нервам грохот очереди.
Трассирующие пули прилетели с противоположное стороны дороги и прошли чуть левее; невидимый стрелок явно бил на звук.