Генерал-лейтенант Благодатов очнулся оттого, что чихнул. Зуд в носу не проходил, и он чихнул еще раз и только затем открыл глаза. Над головой обнаружился серый потолок. Под спину, судя по ощущениям, была подстелена шинель, а второй шинелью комендант был накрыт. Ноздри щипал запах каменной пыли. Такой бывает при разрушении старых домов, когда целые клубы такой пыли взвиваются в воздух.
В голове была гулкая пустота, и каждая попытка пошевелиться отдавалась в затылке ноющей болью. Не обращая на нее внимания, генерал-лейтенант приподнялся и, опершись на локти, принялся осматриваться.
Он лежал на кровати в караульном помещении, расположенном у самого входа в комендатуру. На месте окна зиял огромный пролом, сквозь который вместе с прохладным воздухом вливался свет раннего утра.
В дверь, привлеченный, судя по всему, шумом, заглянул полковник Перервин. Красивое лицо его было перекошено болью, а голову стягивал бинт.
– А, вы очнулись, Алексей Васильевич, – сказал Перервин сиплым голосом. – Как вы себя чувствуете?
– Ничего, – ответил Благодатов, со стоном переводя тело в сидячее положение. Без очков он видел плохо, но привычных стекляшек под рукой не оказалось.
– Треснули они, – правильно истолковав ищущий взгляд коменданта, покачал головой главный политрук Вены. – Когда мы вас вытаскивали.
– Откуда? – спросил генерал-лейтенант, недоуменно морщась. Воспоминания оканчивались на взрыве.
– А шкаф на вас упал, – пояснил полковник, выуживая из портсигара папиросу и чиркая спичкой. – Когда граната в соседней комнате рванула.
– А атаку мы отбили? – спросил Благодатов, с благодарным кивком принимая подожженную папиросу.
Первая же затяжка вернула ясность мысли, позволила вновь ощутить наличие мыслей в голове.
– Нет, – ответил Перервин, также затягиваясь. – Они ворвались в здание. Но тут, на наше счастье, атаковали части гарнизона, и немцы вынуждены были убраться.
– А вообще в городе – что? – поинтересовался генерал-лейтенант, выискивая, куда бы деть бычок. Махнув рукой, бросил его прямо на засыпанный кусками стекла и дерева пол.
– Плохо в городе, – со вздохом отозвался полковник. – Немцы лишили нас связи и электричества. Нападениям подверглись комиссариат Конева, а также резиденция правительства Австрии.
– Доктор Реннер?[45] – быстро спросил комендант.
– Жив, – ответил Перервин. – И бургомистр тоже. На пять, кстати, назначено совещание у Конева.
– А сейчас сколько? – генерал-лейтенант опустил ноги на пол. Под ботинками что-то противно хрустнуло.
– Половина доходит, – подполковник тоже встал. – Машина есть, так что не опоздаем. Может, врачу вас еще раз посмотреть?