– Хотелось бы верить, что это ее деньги, но не странно ли, что мой дядя никогда не жил так хорошо, как Генри или Майкл?
Изобел покачала головой:
– Сэр Уильям верил в простой образ жизни, но принц Генри занимает более высокое положение, и ему положено делать все иначе.
– Чепуха! Это объяснение придумано для того, чтобы скрыть присвоение сокровищ. Теперь папа хочет вернуть их Святой церкви, и в этом нет ничего зазорного.
– Не понимаю, как что-либо здесь может принадлежать церкви… – Произнося эти слова, Изобел надеялась, что, пока она отвлекает Уолдрона разговором, Майкл придет наконец в себя и сможет защищаться.
В этот момент Уолдрон пристально посмотрел на нее, словно пытаясь проникнуть в ее мысли и понять, можно ли ей верить, потом равнодушно пожал плечами:
– Я никогда не пытаюсь объяснить подобные вещи женщинам – все равно им не под силу понять что-либо в сложных политических интригах.
– Значит, сокровища, о которых вы все время говорите, как-то относится к политическим интригам?
– Ничего это не значит, и вообще я устал от твоей болтовни. – Уолдрон повернулся к мужчине, которого называл Домом. – Отнесите сэра Майкла вниз, в подземелье. Оставьте двоих наверху у двери и заберите остальных с собой. Сделайте все от вас зависящее, чтобы пленник на этот раз не сбежал. Я пока посмотрю, сколько людей охраняют бастионы.
– Да, господин, – сказал Дом. – Желаете, чтобы мы немного поучили сэра Майкла до того, как заковать его в цепи?
– Если он будет вести себя благоразумно, просто снимите с него одежду и подвесьте на кандалах к стене. – Уолдрон осклабился. – Пусть предвкушает поцелуи хлыста и ждет меня. Если же он будет вас беспокоить, можете наказать его, как вам будет угодно. Только помните, после этого он еще должен ответить на мои вопросы.
Улыбка на лице Дома говорила о том, с каким нетерпением он ждет возможности наказать Майкла, вне зависимости от того, будет тот слушаться или нет, и от одной мысли об этом Изобел похолодела. Однако Уолдрон не дал ей времени даже на то, чтобы как следует испугаться.
– Идите вперед, миледи, – сказал он с неожиданной вежливостью, словно был ее кавалером.
– Что вы собираетесь сделать со мной? – спросила Изобел, не удержавшись.
– Это зависит от тебя, красавица. Если ты будешь вести себя благоразумно и постараешься угодить мне, с тобой ничего не случится. Если же ты не захочешь мне помогать, придется применить к тебе некоторые из методов Святой церкви. Думаю, ты слышала, как церковь поступает с еретиками?
Изобел едва удалось сохранить спокойствие.
– Вы считаете меня еретичкой, сэр?