– Огонь охватил уже почти все здание! – воскликнула Корделия.
– По-моему, этот театр закончил свое существование, – сказал Рэнсом. – Давайте отойдем от него на безопасное расстояние.
Протиснувшись сквозь густую толпу взволнованных людей, они оставили пожилую леди на попечение ее близких, а сами направились к экипажу маркиза.
Заметившая их еще издали Марианна помахала им рукой и, когда они подошли к карете, промолвила:
– Слава Богу, вы спаслись из этой геенны огненной. Небеса покарали негодяя Неттлса! Джайлз и Офелия поехали домой на случай, если к ним обратятся за помощью пострадавшие на пожаре.
– Я должен вернуться в здание и разыскать Эвери, – сказал Рэнсом. – А вы, милорд, позаботьтесь, пожалуйста, о наших дамах.
– Я пойду вместе с вами! – сказал маркиз. – А дамы доберутся до дома сами. – Он выбрался из кареты.
– Будь осторожен, Джон! – напутствовала мужа встревоженная Марианна.
Он пожал ей руку и помог Корделии сесть на его место.
Языки пламени уже лизали крышу. Рэнсом стремглав побежал к театру. Возле служебного входа он увидел толпу актеров. Актрисы бились в истерике, а Марли пытался их успокоить и отвести подальше от здания, пока не рухнула крыша.
– Вы, случайно, не видели моего брата? – спросил у него Рэнсом.
– Я здесь! – отозвался Эвери, такой чумазый, что его было трудно узнать под слоем копоти и сажи. – Я пытался затушить пламя водой, но справиться с разбушевавшимся огнем мне так и не удалось.
– Слава Богу, ты жив, дурачок! – воскликнул Рэнсом и похлопал его по плечу. – А куда подевался Неттлс?
– Понятия не имею! – похлопав глазами, ответил Эвери. – Последний раз я видел его, когда он пытался свернуть мне кулаком челюсть. Может быть, он решил остаться в своем театре до конца и погибнуть, как отважный капитан на мостике своего тонущего судна?
– Не думаю, что у Неттлса осталась хоть капелька благородства, – сказал Рэнсом. – Давайте поищем его на всякий случай.
Марли вызвался пойти вместе с кузенами, потому что он просто не мог стоять спокойно и наблюдать, как догорает театр вместе с заработком актеров за этот сезон.
От дома исходил нестерпимый жар, и приблизиться к нему было невозможно. Но Рэнсом зачем-то направился мимо него к дальнему концу переулка, движимый каким-то смутным предчувствием.
– Вот он! – вдруг завопил Эвери и указал рукой на чумазого толстяка, который, кашляя от дыма, тащил за собой колесницу Зевса. – Зачем ему эта повозка?
– Да он просто-напросто сошел с ума! – вскликнул Марли. – Ему стало жаль бросать единственную вещь, оставшуюся от его сгоревшего балагана!