– Да, я тоже кое-что слышала об этих безобразиях, – сказала Корделия.
– И вот недавно я случайно узнал, что лидеры движения в защиту прав трудящихся хотят организовать марш протеста. Эта идея мне понравилась, и я решил примкнуть к этому шествию, хотя сам никогда не работал на фабрике.
– И вы вместе с рабочими вышли на демонстрацию? – спросила Корделия.
– Да, конечно! Хотя, честно говоря, там было больше тех, кто остался без работы, получив увечье или же будучи уволенным из-за того, что на его место взяли ребенка. Видели бы вы, какие у них страшные шрамы на руках и лицах! Так вот, нам тогда не повезло: хотя все началось мирно и спокойно, потом все вышло из-под контроля, некоторые из участников марша, вероятно, пьяные, стали швыряться камнями. Как на грех из Уайтхолла выехал в карете наследный принц. Один из камней угодил в его экипаж. Возник переполох… Набежали стражники!
– Боже, какой ужас! – воскликнула Корделия.
– Нападение на принца считается тяжким государственным преступлением, – помрачнев, добавил молодой человек. – Камнем было разбито стекло кареты будущего монарха. Демонстрантов арестовали, в их числе и меня.
– Вы тоже швыряли камни в карету наследного принца? – вытаращив глаза, спросила Корделия.
– Разумеется, нет! Уж не настолько я глуп! Но на суде один мельник, чтоб ему пусто было, дал ради спасения своей подлой шкуры против меня ложные показания. Ему это, правда, не помогло, его все равно повесили. – Эвери тяжело вздохнул.
– Разве нельзя было убежать, воспользовавшись суматохой, когда стражники стали разгонять толпу? – спросила Корделия.
– С какой стати мне было бежать? Я же ни в чем не виновен! Шеффилды не убегают перед лицом угрозы, – вздернув подбородок, ответил Эвери.
– Значит, вы остались там стоять и дождались, пока вас арестовали, – покачав головой, промолвила Корделия.
– Меня обвинили во множестве преступлений, – нахмурившись, произнес юноша. – Я пытался растолковать этим тупицам, что ни в чем не виновен, однако они и слушать меня не стали. Вот так я и очутился в темнице.
Он взял у лакея с подноса бокал вина и сделал большой глоток. Его примеру Корделия следовать не стала.
– Ну и что же случилось дальше? – вкрадчиво спросила она.
– Тюрьма, скажу я вам, отвратительное место, – продолжал рассказывать молодой человек. – Хотя меня и поместили в отдельную камеру, я едва там не умер от скверной пищи и вони. И вот, уже ощущая холодное дыхание смерти, я решил написать письмо принцу и принести ему свои извинения. Что я и сделал.
– Понимаю, – промолвила со вздохом Корделия.