Она присела на стул и стала ждать возвращения мужа, размышляя о том, есть ли у него сейчас любовные связи. Много лет назад она подозревала, что он встречается с другими женщинами, хотя до нее никогда не доходило сплетен или каких-либо иных доказательств измены. Но по временам отношения между ними бывали настолько плохими, что она предполагала, что он находит утешение в более теплых объятиях.
У Одры вырвался глубокий вздох, и она покачала головой в досаде на себя. Сегодня такие мысли недопустимы. Сначала она едва удержалась слез, вспоминая Лоретт, а теперь строит догадки относительно Винсента. Как будто теперь это имеет какое-то значение.
– Вот я и готов пить чай! – воскликнул Винсент, входя в кухню. – У нас осталось совсем немного времени.
Он сел напротив жены и потянулся за чайником.
– Как наша Кристи – все в порядке со сборами?
– Да, – ответила Одра. – Она уехала в полдень. Сказала, что должна кое-что проверить в галерее. Думаю, беспокоится о выставке. Знаешь, все эти волнения насчет того, чтобы свет падал на картины как нужно. Кристи такая взыскательная.
– Как и ее мать, – засмеялся Винсент. – Давай, милая, собирайся, пойдем. Мы же не можем опаздывать на церемонию, ведь это именно то детство, о котором ты мечтала последние двадцать лет.
Одра улыбнулась:
– Абсолютно верно. Как и то, что тебе подобные мечты также не были чужды.
По пути в город Одра положила руку на колено Винсента и сжала его.
Он посмотрел на нее вопросительно.
– Не сомневаюсь, что наступит день, когда Кристина станет такой же известной, как двое прославленных выпусников лидсского художественного колледжа Барбара Хепуорт и Генри Мур.
Винсент кивнул. Ему ли было спорить? До сих пор Одра оказывалась права во всем, что касалось их дочери.