Пухленькая маленькая Кора, одетая в полосатую розовую утреннюю униформу, крутилась по комнате, как юла. Не долго думая, она вывалила уголь на совок для золы в камин и подбежала к огромному окну.
– Сегодня так холодно, мисс. Арктическая погода, говорит Фиппс. Да-да он говорит, что сегодня такой холод, что у бронзовой обезьяны могут отмерзнуть яйца, вот что он говорит…
– Как ты можешь, Кора!
– Так он мне сказал, мисс.
– Но ты не должна повторять такие вульгарные слова, – мягко упрекнула горничную Одра.
– Наверное, не должна, по крайней мере в вашем присутствии, мисс Одра. – Это было сказано извиняющимся тоном, но с довольно нахальной ухмылкой, после чего Кора заторопилась назад к камину. – А что вы делаете завтра вечером, мисс Одра? – спросила она.
– Ничего особенного. Две следующих недели у моей подруги мисс Торнтон будут ночные дежурства в лечебнице, поэтому я не пойду ни на какие новогодние вечера. Я останусь в Калфер-Хаузе.
– Но вы ведь знаете, что мистер Эджитер всегда устраивает вечера для слуг. – Кора посмотрела на нее через плечо с подкупающей улыбкой и весело добавила: – В прошлом году вы так стеснялись, когда только начали здесь работать, что не захотели к нам спуститься, но я надеюсь, что этот Новый год вы встретите с нами ой, я очень надеюсь, мисс Одра.
– Ну конечно, Кора. Мистер Эджитер уже пригласил меня, и я с радостью выпью вместе со всеми бокал шампанского в полночь… за тысяча девятьсот двадцать восьмой год.
Мальчика звали Теофил, а сокращенно Тео, и Одра искренне привязалась к нему за этот год, что провела с ним.
У него была странная внешность – он не некрасив, но и хорошеньким его нельзя было назвать.
Когда она увидела его впервые, то решила, что он в высшей степени оригинал. Так оно и оказалось. Проявлялось это не только в его внешности, но и во многом другом. У Теофила было пухленькое, абсолютно круглое лицо, несколько напоминающее пудинг, только бело-розовый, а не цвета теста. Его светлые волосы, мягкие, шелковистые и прямые, часто падали ему на глаза – наблюдательные и черные, напоминающие два маленьких ярких уголька, и тогда он нетерпеливым движением откидывал их назад.
Одра часто думала, что такие черные глаза и белокурые волосы не слишком-то хорошо сочетаются, но в этом был весь Теофил. Он словно состоял из отдельных частей, каждая из которых была очень милой, но не подходила к остальным.
– Ты у нас оказался плохо пригнанным, да, мой малыш? – шепотом бормотала Одра, расчесывая его волосы. Обычно, прежде чем отправится с ним куда-нибудь, она уделяла несколько минут приведению в порядок его внешности, и это утро не было исключением. Она положила щетку для волос и, немного отступив, окинула мальчика критическим взглядом, наклонив голову, затем протянула руку, расправила его галстук, удовлетворенно кивнула и, нагнувшись, запечатлела поцелуй на его щеке.