– Я знаю, о чем вы думаете, – резко сказал он. – Вы вините меня в смерти Бена.
Она не хотела ни намеков, ни вежливых протестов, всей этой фальшивой вежливости, и поэтому бросила ему к лицо:
– Да, я действительно вас виню. И не могу думать по-другому!
– Послушайте, Элис, у меня нет времени на разглагольствования.
– Я знаю, у вас есть время только на то, чтобы делать деньги.
– Я сказал, послушайте меня!
– Я слушаю.
– У Бена были неполадки с сердцем. Я об этом давно знал.
– Вы об этом знали и, тем не менее, позволили ему работать так, чтобы загнать себя в гроб?
– Как я мог его остановить? Если бы я его остановил, вытурил на пенсию, то это убило бы его на полгода раньше. Бен был со мной в Африке…
– И в Индии, и в Канаде, и в Южной Америке тоже! – В этот момент она подумала о Ноне.
– Да, во всех этих местах. Я не имел права от него избавиться только потому, что он уже состарился.
– Вы должны были объяснить ему, рассказать обо всех опасностях. Ведь Австралия – другое дело.
– Боже мой, я все время ему это говорил, просил. Бен хотел сюда ехать. Можете вы это понять? У него есть сын в Англии. Бен хотел заработать побольше денег для юного Билла.
– Даже ценой смерти?
– Он так или иначе должен был умереть.
– Это вы так говорите.
Та же рука, что вырвала палку, теперь с силой крутанула Элис.
– Как мне хочется вам врезать! – процедил он.
– Нисколько в этом не сомневаюсь! Грубость – ваша вторая натура.
– А какая первая?
– Жадность, – закричала она, – занудство!
Его лицо потемнело:
– Я возвращаюсь обратно в туннель. Мне следовало бы знать, что приходить сюда – напрасная трата времени.
– Или денег? – ужалила она.
На этот раз у него даже губы побелели, но Барк все же не дал волю своему гневу.
– Перед уходом я опять повторю то, что уже сказал. Это было желание Бена, он так хотел. «Я хочу быть в шахтерской каске до самого конца», – говорил он. Понятно это?
– Продолжайте.
– Была еще одна причина. Это связано с его браком. Жена Бена никогда не желала видеть его дома. Все, что ей было от него нужно, – это деньги. И, черт возьми, она их получала. Каждый пенни, который он посылал Биллу, попадал ей. Элис, вы меня еще слушаете?
– Да, слушаю.
– Ему было лучше без нее. Вам этого не понять, вы еще не знаете жизни.
Он помолчал.
– Ну, а теперь вы измените свое мнение?
Наступила неловкая пауза.
– Нет, – в конце концов ответила Элис.
– Тогда получается, что я виновен в смерти двоих – молодого Кении и старого Бена.
Девушка не проронила ни слова.
– Мне жалко вас, Элис, – продолжал он. – У вас совсем нет души.
– В отличие от миссис Уолш?