Бенедикт издал горловой смешок.
– Вы не расстроены?
Он посмотрел на нее и покачал головой:
– Я к этому привык. В моей работе нередко попадаешь в тупик или сталкиваешься со свидетелями, которые не хотят сотрудничать.
Это еще сильнее расстроило Харриег, потому что его работа заключалась в поисках грабителей и убийц.
Она чувствовала, что Бенедикт смотрит на нее, словно читает ее мысли.
– Ну, что?
– Я привык иметь дело с подобными трудностями, – сказал он. – И научился паре-тройке фокусов, чтобы их обходить. – Бенедикт улыбнулся.
Харриет почувствовала, что ее губы тоже расплываются в улыбке.
– И что вы задумали, Бенедикт? Собираетесь…
– Тихо. – Его улыбка исчезла, внезапно сменившись серьезной миной. Он остановился и поднял руку, всматриваясь в низкий туман, клубившийся вокруг надгробных плит, и в темный лес вокруг. После долгого молчания, во время которого Харриет и сама начала тревожно всматриваться в наводящие тоску окрестности, он выпрямился и дернул за поводья. – Прошу прощения. Мне показалось, я что-то услышал.
По спине Харриет пробежала дрожь, и она шагнула поближе к Бенедикту.
Через мгновение жеребец остановился, вскинув голову и насторожив уши. Его ноздри широко раздувались – он принюхивался к серому воздуху.
За спиной послышались треск сучьев и шелест листьев. Харриет увидела, что свободная рука Бенедикта сжалась в кулак. Они на краткий миг встретились взглядами и медленно повернулись.
Две фигуры верхом на лошадях, на расстоянии с полдюжины ярдов. Харриет не могла разобрать, кто или что они такое – туман клубился вокруг их темных плащей. Она смогла разглядеть только темные перчатки и башмаки.
Жеребец тревожно заржал, и тут до Харриет дошло, почему она ничего не может различить. На головы незнакомцев были надеты холщовые мешки с прорезями для глаз.
– Харриет.
Она шагнула назад, споткнувшись о разрушившийся камень и ударившись о жеребца, и широко распахнутыми глазами впилась в тех двоих, остановивших своих лошадей посреди поляны. Они о чем-то беседовали между собой, и мешки у них на головах колыхались. Наконец один направился в сторону Харриет и Бенедикта.
Ее ладони коснулись загрубевшие пальцы, потом теплая рука Бенедикта крепко сжала ладонь.
– Все в порядке, Харриет, – сказал он таким спокойным голосом, что она чуть не рассмеялась. Можно подумать, они по-прежнему просто прогуливаются.
– Что это значит? – шепнула Харриет.
– Думаю, – произнес Бенедикт, глядя на человека в маске, который остановился всего в нескольких футах от них, – мы скоро это узнаем.
– Много вопросов задаете. Слишком много.