– Ну, а как тогда вы это назовете? И потом, разве вы сами никогда не ошибались?
– Я никогда не рисковал тем, что мне дорого, и уж тем более не доверял самое дорогое капризным картам. По мне, это не ошибка, а самая настоящая глупость.
Ханна неожиданно вскочила.
– Если он глуп, зачем же вы играли с ним? Это значит, что вы воспользовались ошибками человека, которому спиртное затуманило рассудок.
– Воспользовался? – Маркус шагнул к Ханне, с удовольствием отмечая, что ее христианский апломб постепенно сходит на нет при его приближении. – А может, это Редли воспользовался остальными игроками, делая безумные ставки? Зачем это ему понадобилось? Он хотел обобрать других, а вы его защищаете.
– Вы отняли у этого человека закладную на дом. – Ханна вскинула подбородок.
– Да, и что? Вы знаете, сколько стоит эта бумага?
– Нет. – В ее синих глазах сверкнул вызов.
Мягко ступая, Маркус приблизился к ней. Боже, кто бы мог подумать, что вдове священника так к лицу шелк с кружевами? Когда он подошел совсем близко, Ханна вдруг отстранилась и начала расхаживать по комнате.
– Послушайте, какое это имеет значение! Я объяснила ему, что играть в карты грешно, и простила долг.
– Что? – Маркус застыл, словно громом пораженный. – Да как вы смеете распоряжаться тем, что вам не принадлежит?
Ханна стремительно повернулась к герцогу:
– Но я же ваша жена, стало быть, мы одно целое. В Библии говорится: «Они уже не двое, но одна плоть». В качестве половинки целого я решила простить Редли долг.
«Они уже не двое, но одна плоть»… Эх, зря она процитировала этот отрывок. Маркуса уже несколько дней кряду мучили мысли о подобном слиянии.
Ханна стояла, заведя руки назад и опершись о стол, падавшие сбоку солнечные лучи окутывали ее мягким светом. При виде этой сладостной картины Маркус задержал дыхание.
Когда он приблизился к Ханне на расстояние фута, она против его ожидания не отступила и держалась спокойно.
– Двадцать тысяч фунтов, – холодно сказал Маркус. – Редли проиграл двадцать тысяч фунтов. Что ему стоило остановиться после пяти, десяти, семнадцати тысяч? Мне не нужна его закладная, но он сам поставил ее на кон и проиграл.
– После чего вы собирались ее продать! – Ханна гневно взглянула на него.
Герцог склонил голову набок, с наслаждением глядя на ее взволнованное лицо.
– А что мне еще делать с чужой собственностью? – Он смутно припомнил, что велел. Адамсу передать закладную юристам.
– В этом доме живет его мать! – Ханна брезгливо отодвинулась. – А его дети? Куда им деваться, если вы лишите их крова?
Герцог пожал плечами.