С чего было принцессе придумывать такую чудовищную ложь? Коль оглянулся по сторонам, словно боялся, что его мысли может услышать кто-нибудь посторонний.
Восточную сторону замка окрасили рассветные лучи, и в их призрачном свете павшие в бою саксы казались живыми. Однако в том, что живых на поле боя не осталось, Коль не сомневался. Осмотрев лежащих на земле воинов, он воочию убедился, что Ранульфа среди убитых нет, и дал знак своему помощнику.
– Пусть саксы заберут тела для погребения. – Подчиненный кивнул и удалился, а Коль обратился к Векеллю:
– С чего бы женщине лгать по поводу того, кто отец ее ребенка? У тебя есть какие-нибудь соображения на этот счет?
Векелль покачал головой.
– Разрази меня гром, если я что-нибудь понимаю! Никогда бы не поверил, что принцесса способна на такой обман.
– Выходит, способна. – Слова осведомителя так потрясли Коля, что он все еще не пришел в себя и находился под впечатлением от услышанного.
– Должно быть, на это у принцессы имелись свои причины… – Векелль осторожно улыбнулся.
– Она обвинила меня в нападении, сказала, что я ее изнасиловал, и теперь все эти люди, – Торлекссон показал рукой на замок, – все жители Норсекса думают, что я насильно овладел принцессой, после чего она забеременела и родила от меня ребенка.
– Какая разница, что именно они думают! – нетерпеливо воскликнул Векелль и добавил, понизив голос: – Мы оба знаем – это невозможно, и точка.
– Ну, конечно, невозможно! – Коль вздохнул. Вот только почему это так выбило его из колеи? Не потому ли, что над самым сокровенным его желанием грубо надругались? Он прекрасно знал – никаких детей у него нет и никогда не будет: ни сыновей, ни дочерей. Всему виной проклятие его матери, имевшее целью прекратить род. Одному Богу известно, как часто все эти годы Коль проверял наделе силу материнского проклятия, вступая во внебрачные связи с женщинами; однако каждый раз он с сожалением узнавал, что все его грехи не имеют последствий. Похоже, ему так и не удастся оставить свой след на этой земле; это убеждение оставляло в его душе пустоту, которую не могли заполнить плотские удовольствия. В конце концов он смирился с судьбой и в последние годы находил удовлетворение в духовном самопознании, ведя почти монашеский образ жизни. Неожиданно Коль остановился; с того места, на котором он находился, была отлично видна гавань Колдарингтона: длинные датские ладьи с носами в форме головы дракона стояли в ней рядами и в густом утреннем тумане были похожи на призраки.