Элиза для пущей убедительности обвила руками шею Люка и, наклонившись, прижалась грудью к его спине.
– А я ему нравлюсь, – сказала она с уверенностью, которой на самом деле не чувствовала.
Пристававший к ней моряк явно колебался. Люк же наконец-то повернулся и пристально посмотрел на него.
– Это правда, Черная Душа? Она твоя женщина?
Люк несколько секунд молчал. Затем с невозмутимым видом проговорил:
– Кейджан, ты ведь знаешь, что у меня нет женщины.
Элиза с изумлением взглянула на капитана. А Кейджан широко улыбнулся и снова протянул к ней руку. Но тут Люк перехватил его руку и сказал:
– У меня действительно нет женщины, однако она является… моим имуществом. – Он смотрел на Кейджана все так же пристально.
Матрос тотчас же отступил на шаг и пробормотал:
– Но у нее моя монета…
Люк развернулся на стуле и зацепил указательным пальцем вырез платья Элизы. Затем, не обращая внимания на ее испуг, запустил другую руку между грудей, достал серебряную монету и, бросив ее Кейджану, процедил:
– Потрать ее на что-нибудь другое.
Моряк с готовностью закивал и поспешил удалиться. Люк же опять повернулся к хозяину и продолжил разговор. Причем он даже не взглянул на Элизу.
«Его имущество», – подумала она, дрожа от негодования.
Элиза прижала руку к груди; ей казалось, что она все еще ощущает тепло ладони Люка. Но почему же он проявил такое равнодушие? Имущество… В ней нарастало возмущение, и она уже забыла о страхе. Да как он посмел?!
Элиза уже хотела отойти от Люка, но он вдруг снова протянул руку и, схватив девушку за волосы, заставил ее опуститься на колени рядом со своим стулом.
– Лучше не выставляйтесь напоказ, дорогая. Чтобы мне не пришлось проливать кровь, защищая вас.
– Вы хотите сказать… защищая мою стоимость? – проговорила она с возмущением в голосе.
– Точно. Совершенно верно. – Он усмехнулся. – И потому сидите тихо.
Элиза молча уселась на грязный пол; она ужасно обиделась на Люка, но понимала, что действительно так будет лучше. Если бы она продолжала стоять, то к ней непременно подошел бы еще какой-нибудь пьяный матрос. К тому же Люк все-таки вступился за нее, хотя совсем не так, как ей хотелось бы.
Люк не выпустил ее волосы – напротив, притянул к себе так, что ее голова оказалась прижатой к его бедру. Ощущая щекой грубую парусину его штанов, она дрожала от едва сдерживаемого гнева.
– А вот и твой человек с нашей выпивкой! – воскликнул Этьен, принимая у Шеймуса стаканы. Дюжий моряк бросил удивленный взгляд на Элизу, однако промолчал. – За что будем пить, Жан Люк?
– Может быть, за известие, которое ты все еще скрываешь от меня?