Когда их губы вновь слились в поцелуе, Люк чуть приподнялся, а Элиза в предвкушении блаженства развела в сторону ноги. Но Люк вдруг прервал поцелуй и опять спросил:
– Да или нет?
Охваченная желанием, она сразу же хотела ответить, хотела сказать «да», но Люк молча прижал палец к ее губам, и Элиза поняла: он требовал, чтобы она как следует подумала, прежде чем ответить.
В темноте глаза Люка блестели, как кусочки оникса, большие и черные. В них отражалось страстное желание… и еще что-то. Скорее всего, это был страх. Опасался ли он ее согласия или отказа? Она не знала этого, но видела страх в его глазах; было очевидно, что он напряженно ожидал ее ответа. И вероятно, он заставил ее задуматься, чтобы она, если пожелает, могла отказаться. Губы Элизы шевельнулись, и Люк затаил дыхание.
– Да, – сказала она. – Да, Люк, я хочу этого.
Шумно выдохнув, он впился поцелуем в ее губы, и она с готовностью ответила на его поцелуй. Когда же Элиза провела кончиками пальцев по плечам Люка, из горла его вырвался стон. Он приподнялся на локтях и заглянул ей в глаза. Элиза поняла, что за этим последует, и напряглась в ожидании боли. Но Люк, как оказалось, догадался о ее опасениях…
– O, дорогая, не бойся. – Он снова поцеловал ее и добавил: – Не бойся, я не причиню тебе боли.
И Элиза доверилась ему. Чуть приподнявшись, она поцеловала его в ответ, и Люк, застонав, пробормотал что-то невнятное. В следующее мгновение он осторожно вошел в нее, и она совсем не почувствовала боли.
– Дорогая, хочешь, я буду говорить тебе что-нибудь? – прошептал он, медленно вращая бедрами.
Она обвила руками его шею и ответила:
– Нет-нет, мне не нужны слова.
Люк погрузился в нее еще глубже, и из ее уст вырвалось его имя, вырвалось как мольба.
– По-твоему, я все еще негодяй? Ответь, дорогая…
– Да, возможно, – простонала Элиза. – Негодяй, если таким образом ты осуществляешь свою месть. Но все равно делай это…
Поцеловав ее, он прошептал:
– Ни одна месть не может быть такой сладостной.
Казалось, все годы воздержания он ждал этого момента, ждал эту женщину, чтобы, наконец, освободиться от напряжения. Минуту спустя его тело выгнулось дугой, глаза закрылись и все мышцы напряглись. Затем он несколько раз содрогнулся и расслабился, уткнувшись лицом в шею Элизы.
А она обнимала Люка за шею и поглаживала его по волосам. Когда же он, отдышавшись, принялся покрывать поцелуями ее лицо и шею, Элиза наконец-то осознала, что между ними произошло.
Она добровольно отдалась мужчине, похитившему ее. Причем получала удовольствие от того, что он делал с ней. Она – незамужняя женщина, а он – мужчина, державший ее на цепи.