Шурик коротко и натянуто улыбнулся и, засунув руки в карманы плаща, прошёлся взад-вперёд по котельной. Я прикинул, нет ли у него бутылки во внутреннем кармане. Правда, очень хотелось выпить: во рту стоял сушняк, голова гудела. В одно мгновение мне показалось, что под плащом действительно что-то слегка оттопыривается.
— Я тебя разбудил, Борис? — внезапно повернулся ко мне Шурик.
— Нет, ничего, нормально, пора уже…
— Начальство бывает?
— Редко… Сегодня уже точно не будет.
— Это хорошо…
— Раздевайся, садись, — предложил Попов, поглядывая на нашего знакомого, сегодня столь непохожего на болтливого и разбитного курсанта школы милиции.
— Я только на минуту, — ответил Шурик. — Попрощаться…
Это уже был не Шурик; это был капитан Рахметов.
Он всё же сел и, глядя на проблески пламени в рабочей топке, медленно расстегнул верхние пуговицы плаща.
— Когда вас меняют?
— В восемь утра.
Попов присел напротив Рахметова и, пристально глядя ему в глаза, заговорил:
— Как вам понравился наш город? Улицы… дома… проспекты… набережные… мосты… переулки… сфинксы…
С каждым новым словом речь Попова замедлялась, и вскоре я с удивлением заметил, что глаза Рахметова затуманились, закрылись, и голова его упала на грудь.
Попов пошарил по его одежде сначала снаружи, потом залез к нему за пазуху и вытянул оттуда длинный чёрный пистолет с навёрнутым на дуло глушителем. Вынул из рукоятки обойму, патрон из затвора и просунул пистолет на место; вероятно, под плащом была кобура.
— Теперь понимаешь?
Я не успел ответить, потому что в этот момент Рахметов слегка пошевелился и поднял голову.
— … Второй вообще быть не могло! — горячо убеждал меня Попов. — Они и первую шайбу забили из-за ошибки вратаря! Шурик, ну ты-то хоть подтверди!..
Шурик зажмурился, нервно и сосредоточенно потёр рукой лоб, вскользь провёл рукой по левому боку.
— Что-то… голова…
— Чайку поставить? — предложил я.
— Да… чаю… покрепче…
Я вскипятил воду в литровой банке и щедро сыпанул туда «Грузинский экстра».
Рахметов молча выпил два стакана заварки, в его глазах снова появились признаки владения ситуацией.
— Скажите, Шурик, — обратился к гостю Попов, осторожно отхлёбывая из своей кружки, — вы верите в Бога?
— В бога? В какого бога?
— В Господа нашего, Отца, Сына и Святого Духа.
— Христианство?… Дают по правой — подставляй левую?
Теперь, снова обретя уверенность в себе, Рахметов не удержался от того, чтобы напоследок порисоваться.
— К чёрту такого бога. Ислам — это ещё туда-сюда — «насаждай огнём и мечом», но, по большому счёту, тоже слюнтяйство. Человек должен верить в реальную силу. Подчиняться этой силе или победить и встать на её место. Каждый должен знать своё место. Порядок, дисциплина, субординация. Это главное.