– Понятия не имею, о чем таком вы говорите, мисс, – пожал плечами посредник, стараясь упорно не встречаться с нами взглядом. – Но если я когда-нибудь снова увижу этого человека, обязательно в точности передам ему все, что вы мне сказали.
– Не сомневаюсь, – хмыкнула девушка. – Ему же будет хуже, если он тебя не послушается.
Наконец, к своему великому облегчению, Гомар совладал с ходящими ходуном руками и извлек из кармана две одинаковые черные коробочки размером с четвертинку тетрадного листа и толщиной со спичечный коробок (уж не знаю, скажут ли вообще о чем-нибудь эти сравнения нынешнему поколению молодежи). Каждая коробочка была снабжена яркой гравировкой: длинный бессистемный ряд букв и цифр, вытравленный по центру крышки так, как обычно ювелирные фирмы наносят свои логотипы на футляры с драгоценностями. Будто открывающий выигрышные карты игрок в покер, посланец демонстративно выложил перед нами на стол оба прямоугольника и вопросительно взглянул на нас из-под насупленных бровей. Я отсканировал гравировки миниатюрным сканером своего лок-радара и отправил данные на указанный Аглиотти адрес; со слов Доминика, это были координаты сентенсора Клода Гомара. И через пару секунд получил подтверждение, где говорилось, что оба идентифицированных мной загрузочных досье принадлежат Грегу Ньюмену. Причем одно из них – то, на котором гравировка имела золотой, а не серебристый цвет, – является оригиналом, а второе, соответственно, его копией.
Я перевел взгляд на напрягшегося в ожидании старика и молча кивнул. Тот с видимым облегчением вздохнул, ни слова не говоря, развернулся, засунул все еще трясущиеся руки в карманы и, втянув голову в плечи, направился восвояси. Если бы на пути к выходу из ресторана Гомара хватил инфаркт, я бы этому ничуть не удивился. Теперь старик выглядел так, словно возвращался с похорон кого-то из близких родственников, не иначе. Наверняка Доминик пообещал, что если все пройдет гладко, то он оставит Клода в живых, но кто этого макаронника знает… Вот и Гомар не знал, что будет, когда он отключится от М-эфира и снова окажется лицом к лицу с кровожадным синьором Аглиотти. Не знал и обмирал от страха за свою жизнь, на сохранность которой лично я не поставил бы сейчас и ломаного гроша…
– Вот ваш мнемошаблон, как и договаривались. Только с этим «яйцом» будьте особенно осторожны. Дракон, который может из него вылупиться, слишком опасен, чтобы даровать ему новую жизнь, – сказал я и придвинул вернувшейся за столик Каори коробочку с серебряной гравировкой. А оригинальное загрузочное досье Ньюмена положил в нагрудный карман пиджака, прикупленного мной в первом попавшемся на Бульваре бутике, куда мы с подругой заскочили сразу же по возвращению из Поднебесной, чтобы сменить одеяние узников на что-нибудь поприличнее.