– Что-то неохота, - замялся Иван.
– Вот это новость. Почему?
– Фигня какая-то.
– Ага, - смущаясь, поддержал приятеля Севка. - Вообще-то похоже на издевательство.
– Ну, богатыри, - возмутился Изместьев. - Приехали... Я же вас предупреждал.
– А если окочурится?
– Исключено.
– Да ну, - упрямился Иван. - Неохота.
– Послушайте, молодые люди. В конце концов, это необходимо прежде всего вам. Подумайте хорошенько. Иного способа доказать его вину нет.
– А мы не видели, как он убивал.
– Еще не легче... Вы мне не верите? Тогда зачем мы сюда пришли?
– Да верим, - кисло сказал Севка. - Верим.
– Ведь главное, чего мы добиваемся: его почти наверняка не смогут судить. В результате - некого судить! Вы понимаете? Не-ко-го!
– Ладно, - сдался Иван. - Аида.
И они понуро направились в комнату.
Тужилина молилась в красном углу.
– Евдокия Николаевна, нет ли у вас каких-нибудь дел по хозяйству?
Тужилина за спиной показала Изместьеву кукиш.
– Понятно, - сказал Изместьев. - Бастуем, - и пододвинул табурет к постели больного. - Павел Никодимыч? Как вы себя чувствуете?
Иван устроился с магнитофоном у изголовья, а Севка, оседлав лавку у окна, старательно разгладил перед собой лист бумаги и в ожидании начала смачно прихлопнул его ручкой.
– Господи, - прошептала Тужилина. - Что надумали?
– Я попрошу вас выйти.
– А что ты распоряжаешься? Ишь. Я в своем доме нахожусь.
– Никто не должен нам мешать. Ни вопросов, ни просьб - ничего. Тишина мертвая, как во время операции. Вы способны выдержать, Евдокия Николаевна?
– Черти вас принесли.
– Все! Тишина! - Изместьев склонился к больному.
Иван включил магнитофон.
– Павел Никодимыч, вы меня слышите?.. Извините, что беспокоим, но дело неотложное... Помогите следствию... Человек вы с опытом. Воевавший... Нам необходимо выяснить... что с вами случилось?
Бескровное лицо Хопрова оттеняла испуганная улыбка. Он не понимал, ни кто перед ним, ни что происходит.
– Хорошо. Мы поступим следующим образом... Вы меня слышите?.. Я буду называть вам слова. Строго по одному. А вы попробуйте ответить. Спокойно. Как сможете. А я постараюсь понять... На каждое мое слово.
Очень просто. Ну, например. Я говорю "небо", а вы - "голубое" или "чистое", или "с облаками". Первое, что придет вам в голову... Договорились?
Тужилина бессильно опустилась на табурет:
– Что хотят, то и творят... Власти называются.
– Итак, Павел Никодимыч. Никакого волнения.
Мой помощник возьмет вашу руку... Так. Великолепно... Начнем. Первое слово: "стол".
Хопров пусто, непонимающе смотрел на Изместьева.