– Скоро ли Сейдраведд? – спросил Хейдин у дракона.
– Он почти перед вами. Вон та гора, вершина которой торчит у нас над головами, как раз возвышается в центре Сейдраведда. Там расположен главный алтарь Утренней Звезды и Деревьев, на языке сидов он называется Woerenn-Ar-Le-Eseall. Осталось пройти десятка два лиг. Думаю, завтра к полудню вы будете на месте.
– Вы? А ты что, не идешь с нами?
– Я как раз размышлял над этим вопросом, – дракон склонил голову набок. – От меня вам будет мало проку. Меня беспокоит Хэнш. Не нравится мне все, что там происходит. Назревает война.
– Ты хочешь вмешаться?
– Хотел бы, да не могу. Равновесие не дает мне права вмешиваться в людские распри. Я и так нарушил все правила, когда заставил волахов восстать. Это по моей вине армия идет на Хэнш. Наверное, не следовало поддаваться эмоциям.
– О чем это ты?
– Я разве не рассказывал? – Зарята вкратце сообщил Хейдину о том, что случилось в Венадуре. Ортландец слушал внимательно, не перебивал. Наконец дракон замолчал и тут заметил, что его слушает уже не только Хейдин, но и все остальные. – Если честно, я не жалею о том, что сделал. Но это было против правил.
– Ужасно! – покачала головой Руменика. – Даже младенцев? Да этого заиметого императора на части порвать мало!
– Это не просто убийство ни в чем неповинных людей, – задумчиво сказал Франшен Рекля. – Это жертвоприношение, клянусь серебряной пулей.
– О чем это ты, приятель? – поинтересовался Хейдин.
– Я просто вспомнил некоторые книги по магии. Там сказано, что демоны Тьмы требуют человеческой крови. Такие массовые убийства призваны высвободить большое количество того, что является пищей черных сущностей – боли, ужаса, страдания, горя. Человеческая боль питает их Силу. Сомневаюсь, что это нужно самому императору. Он, скорее всего, даже не подозревает, что им крутят как хотят. Война, которую он затеял, или, что вернее всего, кто-то затеял от его имени, нужна для того же, что и убийства сектантов.
– Весьма верное замечание, – неожиданно согласился дракон. – Я тогда почувствовал, что за всем этим ужасом что-то скрывается, потому и вмешался.
– Так ты не можешь вмешиваться в людские распри? – Хейдин посмотрел на Заряту. – Но объясни, как же тогда ты вступил в бой с монголами? Там ведь никакой магии и в помине не было.
– Все просто, папа, я был в чужом мире. Там не действуют законы равновесия. А здесь я обязан их соблюдать.
– Теперь понятно, – Хейдин заметил, что Липка пытается встать с войлока, поспешил к ней, помог дойти до юрты. Липка вырывалась, пыталась спорить, ортландец не пускал ее, удерживая хоть и ласково, но крепко. Руменика, расседлывая Габара, с улыбкой смотрела на эту сцену.