Он раздражённо фыркнул, затем, смягчившись, ответил:
– Возможно, беседа поможет вам согреться.
Неужели айсберг начал таять?
– Чтобы выглядеть поубедительнее, – продолжал он, – мне нужно знать, кто есть кто в этом поместье. Это особняк?
– Скорее замок. Не совсем настоящий, конечно, – поспешила добавить я, заметив, как поползли вверх его брови. – Миниатюрная копия, построенная свыше ста лет назад дедом моего дядюшки Мерлина. Согласно семейной легенде, он задумал возвести замок на старости лет. Только человек, окончательно впавший в детство, может обладать столь причудливым воображением. Этот дом словно явился прямиком из сказки: бесчисленные башенки, увитые плющом стены, ров не глубже чем пруд для золотых рыбок и вдобавок крохотная, почти игрушечная решётка перед входом, хотя её держат всё время поднятой.
– Что-то вроде замка Спящей Красавицы?
– В самую точку. У замка даже имеется официальное проклятие. Хотя для разнообразия принадлежит оно не ведьме, а колдуну.
– Попробую угадать. Вашему дядюшке Мерлину?
– Естественно! Его колдовство заключается в том, что он делает с этим местом, а точнее, в том, чего не делает. Мой ненаглядный дядюшка с лёгким сердцем позволяет замку разрушаться. Строго говоря, он мне не дядя, двадцать седьмая вода на киселе, но моя мать, женщина практичная, считала необходимым поддерживать связь с одним из самых состоятельных наших родственников. В детстве меня на каждое Рождество заставляли вязать для дядюшки гигантский чулок, и дважды он приглашал меня погостить. Оба раз меня выпроваживали в течение недели. Милый дядюшка Мерлин уверял, что я объедаю его и что после моего визита ему год придётся сидеть на хлебе и маргарине, дабы возместить ущерб.
– Искренне надеюсь, что в грядущий уик-энд меню будет более разнообразным.
Мы приближались к окраинам Лондона. Я перехватила зонтик другой рукой и глубже погрузилась в кокон из пледов. К несчастью, моему спутнику холод был нипочём.
– С какими ещё очаровательными персонами мне предстоит познакомиться?
– Со всякими, – я поёжилась. – Четвёрка любителей обмениваться жёнами из Ист-энда; знахарь, у которого недавно отобрали лицензию за…
– Если вы расположены к глупым шуткам, – оборвал меня Хаскелл, – то я лучше сосредоточусь на дороге.
После столь умелого укола я превратилась в некое подобие гигантского студня, дрожащего на тарелке. Через минуту айсберг великодушно протянул оливковую ветвь.
– Наверное, самое обычное семейство?
– Там ещё будет дядюшка Морис, – затараторила я, будто декламируя стих на детском утреннике. – Биржевой маклер лет пятидесяти с лишним, невысокий, с брюшком, остаток волос подклеивает ароматизированным клеем. Дядю Мориса можно учуять по всему дому.