Испугалась, наверное, бедняжка, глядя на тебя, мелькнула у меня злорадная мыслишка.
– Должно быть, твоя мать уже в летах? – с коварной небрежностью поинтересовалась я.
– Ей скоро семьдесят.
Значит, Бену около тридцати, мой любимый возраст. Разумеется, если речь идёт о других, особенно об одиноких мужчинах.
– Продолжай, – потребовала я.
– Хорошо… Если хочешь знать, я написал книгу, как бы это сказать… весьма натуралистическую, современную, – он помялся. – Словом, крепкую…
– Это прилагательное обычно в ходу у любителей алкоголя и девушек моего сложения. Не лучше сказать просто: порнографическую?
– На мой взгляд, нет, – его тёмные брови вновь высокомерно сдвинулись; романы в мягких обложках обычно характеризуют эту гримасу как основное отличие демонического головореза от главного героя.
Бентли Хаскелл выглядел точно ребёнок, у которого отняли мячик.
– Этот шедевр опубликован?
– Не вижу ничего смешного. Я заканчиваю второй черновик.
– Вот как? Иными словами, ты ещё не у всех на слуху. Почему бы не дождаться, пока книга выйдет в твёрдой обложке, чтобы преподнести эту мерзость родителям.
Бен поджал губы.
– И вовсе это не мерзость! А старикам вовсе не обязательно читать мою книгу. Честно говоря, я надеюсь, что, увидев моё имя на обложке, они смягчатся и отстанут от меня. Родители настаивают, чтобы я пошёл работать к дяде Соломону. Он владеет рестораном на Лестер-сквер.
– Звучит совсем недурно, милое семейное дело.
– Да я и сам одно время подумывал об этом. Я прошёл стажировку в лучших ресторанах Европы и Штатов. Но в прошлом году, когда я работал в Париже, меня одолел писательский зуд. Перспектива провести остаток жизни, склонившись над раскалённой плитой, меня больше не привлекает.
Так он повар? Неужто нигде нет спасения от еды?
Проявлять сочувствие к тому, кто смог беспечно отринуть прелести кулинарного ремесла, было выше моих сил.
– Полагаю, – язвительно сказала я, – работа под крылышком дяди Соломона катастрофическим образом скажется на цельности твоей художественной натуры. А живёшь ты случайно не на чердаке?
Бен сложил салфетку и бросил её на стол.
– Благодаря славному «Сопровождению на ваш вкус» и особам вроде тебя я не голодаю.
– Ты хочешь сказать, благодаря «крепким» старым девам! – я неуклюже встала и схватила сумочку. – Почему бы тебе не оторвать зад от стула?
– Что за мерзкий лексикон! – его голос преследовал меня всю дорогу, пока я тащилась к двери. – Моя матушка никогда не разрешала мне водиться с девицами, которые позволяют себе подобные словечки.
Ну и зануда! Мы вышли на улицу, где по-прежнему царил пробирающий до костей холод. Но ненастная погода и в подмётки не годилась нашему ледяному молчанию. Мы уже отъехали от кафе, когда Бен вспомнил про злосчастную грелку. Он развернул машину, резко затормозил у заведения и сбегал за обогревательным устройством.