Очнувшись, он обнаружил, что снова сидит на скамейке. Рядом стоял полицейский и что-то говорил ему по-арабски. Фред отрицательно покачал головой. Страшно болела спина, должно быть, он ушиб ее, когда упал на землю. Полицейский обратился к нему по-французски.
Только сейчас Фред заметил, что дрожит от холода.
Удары ногами почти не причинили ему вреда. У всех, кто его бил, за исключением парня в европейском костюме, вместо ботинок на ногах было что-то вроде тапочек. В лице ощущалась несильная тупая боль, но кровь залила спереди всю рубашку. Во рту тоже чувствовался вкус крови. Но главное — ему было холодно, очень холодно.
Полицейский ушел, качая головой.
И как раз в это время Фред вспомнил фамилию англичанина, ужинавшего у них во Флориде, Фамилия этого человека писалась «Cholmonetoicow», а произносилась: «Что-мне-толку». Лондонский адрес Фред вспомнить так и не смог.
Только попытавшись встать, он заметил, что ботинки исчезли. Щебенка больно колола нежные подошвы его босых ног. Фред готов был спорить на что угодно, что ботинки украл мальчишка-чистильщик.
Застонав, он снова опустился на скамейку. Сейчас его поддерживала единственная надежда, что он хорошо врезал этому гнусному ублюдку. Он истово надеялся на это. Фред заскрипел зубами. Ему хотелось снова вцепиться в мальчишку. Попрошайка ублюдочный! Уж теперь-то он так врежет ему ногой, что тот на всю жизнь запомнит. Проклятый, грязный, ублюдочный, красный попрошайка. Он расквасит ему морду.