— Она пришла вместе с доктором Темплеттом?
— О да, — прошептала мисс Прентайс.
— Телефон находится в вашей уборной, господин Джернигэм, не так ли?
— Нашей с Генри. Мы все там были рядом с телефоном.
— Конечно, — сказал Аллен.
Он внимательно вглядывался в их лица. Наступившую тишину нарушил звон воскресных утренних колоколов. Мисс Прентайс встала.
— Большое вам спасибо, — сказал Аллен. — Думаю, я понял, что вы делали эти два дня. В пятницу после полудня мисс Прентайс ходила в церковь, господин Джернигэм был на охоте, господин Генри Джернигэм отправился на прогулку. Возвращаясь из церкви, мисс Прентайс встретила господина Генри и мисс Коупленд, которые сами случайно встретились на Топ-Лейн. Было около трех часов пополудни. Господин Генри Джернигэм вернулся домой окольной дорогой, а мисс Прентайс той же верхней дорогой. Мисс Прентайс прошла в свою комнату. В пять часов у вас была репетиция в этой комнате, и все видели револьвер. Вы все втроём ужинали дома и после этого больше никуда не выходили. В пятницу после полудня несколько ваших помощников из Молодёжного общества работали в ратуше примерно в течение часа, но, похоже, в половине третьего, когда мимо проходила мисс Прентайс, они уже закончили. В субботу, то есть вчера утром, доктор Темплетт и миссис Росс заезжали сюда за галстуком. Вы все пошли в ратушу, а вы, сэр, поехали в Грейт-Чиппинг. Вы все вернулись на обед домой. К этому времени рояль был уже задрапирован и уставлен горшками с геранью. После обеда господин Генри Джернигэм гулял. Насколько мне известно, только доктор Темплетт и миссис Росс заходили в ратушу вчера после обеда. Без четверти семь вы все пришли туда на спектакль.
— Превосходно, сэр, — сказал Генри.
— О, я все это записал, — сказал Аллен. — Моя память не слишком надёжна. Теперь что касается ваших нот, мисс Прентайс. Когда вы поставили их на рояль?
— О, в субботу утром, конечно.
— Понятно. До этого они находились здесь?
— О нет, — сказала мисс Прентайс, — не здесь, знаете ли.
— Тогда где же?
— В ратуше, естественно.
— Они всегда там находятся?
— О нет, — сказала она, очень широко раскрыв глаза, — зачем же?
— Я понятия не имею. Когда вы отнесли их в ратушу?
— В четверг вечером, для генеральной репетиции, разумеется.
— Понятно. Вы играли на генеральной репетиции?
— О нет.
— Боже милосердный! — воскликнул Джоуслин. — Почему, черт возьми, ты не можешь говорить по существу, Элеонора? Она хотела играть в четверг вечером, но её палец был, как тухлая сосиска, — объяснил он Аллену.
Мисс Прентайс одарила Аллена мученической улыбкой, слегка покачала головой, глядя на перевязанный палец, и с беспокойством посмотрела на часы.