В этот решающий миг между жизнью и смертью она в последний раз посмотрела на Тирена. Казалось, его глаза проникали ей в душу. Любовь этого мужчины открыла ей новые миры. Элайя задыхалась, чувствуя себя тоже на грани жизни и смерти.
Кристалл говорил о смерти и возрождении. И вот смерть готова взять свою жертву. Остается лишь сделать последний шаг.
Пение стало громче: Сестры явно желали укрепить ее дух. Выбор стал неизбежным. О, если бы в ту ночь в пещере Тирен знал, что его жизнь окажется в ее руках!
Элайя снова встретилась с ним взглядом. Тирен понимал, что она чувствует, как страдает, и был готов подчиниться ее решению.
Значит, он все еще любит ее!
– Нет! – закричала Элайя и отшвырнула кинжал. – Нет!
Кинжал скользнул по каменному полу и, ударившись о стену, распался на крошечные осколки. Пение смолкло.
Элайя с вызовом смотрела на Сестер сияющими, как алмазы, глазами.
– Вы не заставите меня убить его. Это несправедливо. Вы ничем не можете оправдать такой поступок. Ничем, слышите!
И, зарыдав, она упала Тирену на грудь. Тепло его тела и биение сердца понемногу успокоили ее. Но тут костлявые пальцы впились в ее плечи и потянули к себе.
– Пойдем, дитя мое, – сказала Верховная жрица. – Ты нездорова. Видимо, рано было требовать от тебя такого поступка. Путешествие на Карцер изнурило тебя больше, чем я полагала. – Она оттащила Элайю от жертвенного камня. – Пойдем со мной, поговорим. То, что я скажу, поможет тебе.
Тирен беспомощно следил глазами, как жрица уводит его любимую из зала. Он силился подняться, ибо боялся оставить девушку в когтях злобной фурии. Ведь в Элайе только что пробудилась совесть, которую так легко усыпить! Но его тело, всегда такое послушное, не повиновалось ему.
Верховная жрица повела Элайю в Святилище, и они молча шли там, где лишь накануне девушка торжественно шествовала с Магическим кристаллом.
Остановившись перед обсидиановым пьедесталом, они обе вгляделись в кристалл, но он был тусклым. Глядя на него, Элайя забыла о любви и страданиях. И вот камень понемногу засиял, хотя и не слишком ярко.
– Видишь, дитя мое, – заметила жрица. – Магический кристалл недоволен тобой. Пока ты не искупишь урон, нанесенный его достоинству, он не станет общаться с тобой.
Элайя озадаченно и печально взглянула на нее.
– Не… понимаю. Чем я и моя династия оскорбили его?
Верховная жрица глубоко вздохнула:
– Я надеялась избежать рассказа о том, как унизительно умерла твоя мать. Я рассчитывала уберечь и тебя от такого позора, в течение долгих циклов занимаясь тобой, но все было тщетно. Ты слишком эмоциональна, а поэтому мне не спасти тебя.