Обе они уже протрезвели и их глаза радостно горели в ожидании предстоящего розыгрыша.
— Карр, можете положиться на графиню Вор-р-ронцову! — Гордо кивнуло черно-белое пернатое.
— Ну, вот и отлично. Итак, всем занять исходные позиции! Тишина в зале, начинаем.
Алена взяла рупор и протяжно завыла. Эхо с радостью подхватило вой, начиная его дробить на тысячи отголосков. Вой нарастал, становился все громче. И, когда Аля уже всерьез поверила, что сорвет голос, дверь в спальню приоткрылась. Из нее выглянули три перепуганные физиономии.
От удивления, Аля даже перестала выть.
— Они что, уже и спят вместе. Ну надо же?!!
Тем временем, вцепившись друг в друга, троица начала спуск по лестнице.
Ветер крепчал, белые ленты, доходящие до пола, развевались, нагоняя ужас. Анастасия икнула. Гризелла всерьез задумалась о красивом обмороке, но пока держалась. Мачеха шла вперед, бледная, но упертая, таща за собой потомство.
— Так, они вошли в зал, ворона, давай. — прошептала Аленка, кивнув пернатой сообщнице.
Та сверкнула глазами, кивнула и сбросила приведение вниз, остановив его парить прямо перед троицей.
Тишина.
— А что это там так тихо, неужели не сработало, вот жалость-то?! — удивилась девушка.
Аленка перегнулась через перила, пытаясь рассмотреть происходящее внизу, как вдруг ее отшвырнуло обратно поднявшимся визгом. Кто-то взял слишком высокую ноту.
Со своего поста она увидела, что Гризелла все-таки грохнулась в обморок, а мачеха и Анастасия принялись носиться среди белых веревок, голося так, что уши закладывало. Ворона, быстрее Али разобравшаяся в ситуации, принялась летать у потолка, держа веревку с подвешенным привидением в клюве, и одним его видом, внезапно возникающим из-за лент перед перекошенным от ужаса лицом той или иной женщины, зорко заворачивала ту, которая в тот момент оказывалась ближе всего к выходу из лент.
Так эти двое носились в течение полу часа. Аленка с удовольствием наблюдала за этим сверху, изредка, после какой-нибудь особенно яркой вспышки молнии, надрывно подвывая из рупора.
Наконец, вороне это надоело, она сбросила приведение на голову Анастасии, окунулась в последний мешок с мукой, и камнем упала на мачеху. На мгновение она зависла перед ее лицом, сверкнула черными глазами и сказала только одно слово:
— Бу!
Та всхлипнула, схватилась за сердце, только почему-то справа, наверное — по привычке, и упала в обморок. Ворона осталась довольна.
А в это время насмерть перепуганная Гризелла, ничего не видя из-за накрывшей ее простыни, пробежав по диаметру весь холл и вылетела все в то же разбитое окно. На этот раз она упала на какую-то будку, которая под ней развалилась на части, а перед носом, наконец-то выбравшейся из-под простыни девушки оказалась огромная злая, невыспавшаяся собака, которая только что оказалась еще и бездомной, что, разумеется, хорошего настроения ей не прибавило.