— Правильно сделал.
— И подтягиваю войска к столице, чтобы наияснейший падишах, как только сочтёт нужным, мог направить их на врага. На этих днях соберём диван — сообщим высочайшее решение.
— И это правильно… Что ещё?
Кара-Мустафа понизил голос:
— Мой могущественный повелитель, светоч божественной мудрости, тот презренный гяур, гетман Юрий Ихмельниски, как я докладывал, оказался недостойным высочайшего доверия…
— Что он такое натворил?
— Верные люди доложили: его шурин, полковник Яненченко, находится сейчас в Ляхистане и ведёт там тайные переговоры с коронным гетманом Яблоновским[20], а может, и с самим королём. Подозреваю, что переговоры с нашими врагами за нашей спиной — это…
Великий визирь выдержал паузу, прежде чем закончить, но гнев уже охватил султана.
— Гяур! Собака! Смерть для него — не самое тяжкое наказание!
— Истинно так, славный повелитель трех континентов… Я велел схватить негодяя. Прикажешь повесить?
Султан задумался.
— Повесить?.. Гм… это проще всего… Но для чего торопиться? Нет, лучше спровадь его в подземный каземат Еди Куле! — И, немного помолчав, спросил: — А кто же теперь будет править Украиной?
Кара-Мустафа хитро прищурился.
— Мы сделали ход конём… как в шахматах, мой повелитель…
— Что именно?
— Я приказал правителю Афлака[21] купить у нас этот обширный и благодатный край, и ему не осталось ничего иного, как открыть свои сундуки, которые трещат от золота. Мы получим немалые деньги и покроем значительную часть затрат на предстоящую войну…
— Ты это ловко придумал… Ха-ха-ха! Так вытрясти карманы старого афлакского скупердяя! Ха-ха-ха! — хохотал султан. — И как это пришло тебе в голову?
— Когда государственная казна пустеет, то поневоле становишься ловким и хитрым, как сам шайтан.
— Ну, и что же он? Долго сопротивлялся?
— Представь себе, яснейший, — нет… Видимо, польстился на безграничные просторы Правобережной Украины… Сразу же велел перенести резиденцию тамошнего правителя из Немирова в Печеру, что в Брацлавском полку[22], а в Чигирин назначил полковником какого-то казака Гримашевского…
— Ладно, пускай хозяйничает… Но дай ему понять, что джизье[23] в Валахии теперь увеличится вдвое… И чтобы платил исправно! Кроме того, к весне пусть выставит десять тысяч конных воинов с обозом и приведёт их под Белград!
— Мой повелитель мудро решил, — склонился в поклоне Кара-Мустафа. — Правитель Афлака выполнит этот приказ, я позабочусь об этом.
— У тебя все?
— Все, мой повелитель. Позволь удалиться?
— Иди!
Кара-Мустафа ещё раз поклонился и попятился к дверям: придворный этикет не позволял подданным падишаха поворачиваться к нему спиной. Но когда он протянул руку назад, чтобы открыть дверь, султан остановил его: