— Хотя я не против перевода к Особым, сэр, — высказал он. Это был блеф, но заходить далеко он не собирался. На Раста можно положиться.
— Полагаю, вам и впрямь бы этого хотелось, Киль, — ответил Раст. — Не сомневаюсь, вы веревки вили из этого старого дурака, Тильдена, и вам не нравится, что новый капитан держит руку на пульсе, а? Нет, вы, черт возьми, останетесь здесь, ясно?
Замечательно, подумал Ваймс. Порой это все равно, что смотреть, как оса садится на крапиву: кого-то ужалит, а тебе нет до этого никакого дела.
— Да, сэр, — сказал он вслух, все еще смотря вперед.
— Вы брились сегодня?
— Нельзя, сэр, — соврал Ваймс. — Наказ врача. Швы на лице, сэр. Могу побрить только половину, сэр.
Он стоял неподвижно, пока Раст нехотя рассматривал его. Рана все еще болела, и Ваймс пока не осмелился снять повязку.
— Ударились своим же колокольчиком, да? — хмыкнул капитан.
Ваймс дернул пальцами.
— Очень смешно, сэр, — произнес он.
— А теперь постройте людей, Киль. Поторопитесь. Я спущусь через минуту. И пусть этот идиот с плоским носом очистит конюшню.
— Сэр?
— Скоро приведут мою лошадь. И я не хочу видеть там вашу клячу.
— Что, выставить Мэрилин, сэр? — Ваймс был искренне поражен.
— Это приказ. И он должен подчиниться.
— Что вы хотите, чтобы он с ней сделал, сэр?
— Мне все равно! Вы сержант, у вас есть приказ. Здесь ведь есть скотобойни? Люди же должны что-то есть, так?
Ваймс мгновение колебался. Потом отдал честь.
— Так точно, сэр.
— Знаете, что я видел по дороге сюда, сержант?
— Не представляю, сэр, — отозвался Ваймс, смотря прямо вперед.
— Люди строили баррикады, сержант.
— Сэр?
— Я знаю, что вы меня слышали!
— Ну, этого и следовало ожидать, сэр. Такое уже случалось. Люди нервничают. До них доходят слухи о толпах и вышедших из подчинения солдатах. Они пытаются защитить свою улицу…
— Это вопиющее неподчинение правительству! Люди не могут брать закон в свои руки!
— Ну, да. Но такие вещи проходят сами собой…
— Боги, и как только вас повысили до сержанта?
Ваймс знал, что должен остановиться на этом. Раст был дураком. Но сейчас он был юным дураком, что можно простить. Может, если заняться им пораньше, то можно довести до идиота.
— Порой стоит… — начал он.
— Прошлой ночью на все штабы стражи были совершены нападения, — говорил Раст, игнорируя его. — Но не на этот. Как вы это объясните? — Его усы ощетинились. Избежание нападения было первым доказательством бесхарактерности Ваймса.
— Это было…
— На сколько мне известно, один человек попытался напасть на вас. Где он сейчас?
— Не знаю, сэр. Мы перевязали его рану и отвели домой.