— Ну, по крайней мере, все затихло, — сказал майор.
— Ужинать пора, — объяснил капитан.
Майор всплеснул руками.
— Это не война! Человек бросает камень, заворачивает за угол и вновь превращается в добропорядочного гражданина! Нет никаких правил!
Капитан кивнул. Ничему подобному их не учили. Они изучали карты и кампании, с широкими равнинами и случайными возвышенностями, которые необходимо было захватить. Города должно либо осаждать, либо защищать. Они не должны были сражаться внутри них. Здесь невозможно смотреть, невозможно сгруппироваться, невозможно маневрировать, и вы всегда оказывались против людей, которые знали здесь все, как собственную кухню. И вам совершенно не хотелось сражаться с врагом без униформы.
— Где твой лорд? — спросил капитан.
— Отправился на бал, как и твой.
— А могу я спросить, какие приказы он тебе отдал?
— Сказал, что я должен делать все, что сочту нужным, дабы осуществить наши истинные замыслы.
— Он записал это?
— Нет.
— Жаль. Мой тоже.
Они обменялись взглядами, а потом Пререк сказал:
— Ну… сейчас ведь нет действительных волнений. Как таковых. Мой отец говорил, что все это было в его время. Он говорил, что лучше всего держать все в секрете. Булыжников не так уж много, говорил он.
— Уже почти десять, — произнес майор. — Люди ведь скоро пойдут спать, а?
Выражение их лиц излучало великую надежду, что все и вправду успокоилось. Никто в здравом уме не хочет оказаться в ситуации, когда от него ожидают, что он сделает все, что сочтет наилучшим.
— Ну, Клайв, если… — начал капитан.
Снаружи послышался шум, а потом в палатку вошел человек. Он весь был в крови и копоти. На его лице, там, где по ужасной грязи струился пот, проглядывали розоватые полосы. Из-за его спины виднелся арбалет, а на груди висела перевязь с ножами.
И он был явно безумен. Майору был знаком подобный взгляд. Слишком яркие глаза, ухмылка — слишком застывшая.
— Итак, — произнес он, снимая с правой руки медный кастет. — Жаль вашего часового, джентльмены, но он не хотел меня впускать, даже когда я назвал пароль. Вы здесь главные?
— Кто ты такой, черт возьми? — спросил майор, поднимаясь на ноги.
Человека, казалось, это не впечатлило.
— Карцер. Сержант Карцер, — ответил он.
— Сержант? В таком случае…
— С Цепной улицы, — добавил Карцер.
Теперь майор заколебался. Оба солдата знали о Неназываемых, хотя, если бы их спросили, они бы наверняка так и не смогли внятно рассказать, что же именно они знают. Неназываемые работали тайно, за кулисами. Они были чем-то большим, нежели просто стражниками. Они отчитывались исключительно перед патрицием; у них была полная свобода действий. С ними не связывались. Они не из тех, с кем стоило бы пересекаться. И не важно, что этот человек всего лишь сержант. Он из Неназываемых.