Он вытащил портсигар и уставился на надпись.
Так, посмотрим, думал он… если я не встречу Сибиллу, мы не поженимся, и она не купит его мне, так что я не смогу его видеть…
Он уставился на гравировку, практически желая, чтобы она исчезла. Этого не произошло.
С другой стороны, тот старый монах сказал, что все, что бы ни случилось, остается случившимся. И теперь он представил Сибиллу и Моркоу, и Детрита, и всех остальных, застывших на мгновение, у которого никогда не будет следующего мгновения.
Он хотел вернуться домой. Он так сильно желал этого, что от мысли его бросало в дрожь. Но если ценою было предать тьме хороших людей, если ценой было заполнить те могилы, если ценой было не применять в сражении все те приемы, которые он знал… тогда она была слишком высока.
Это было даже не решение, он знал. Это происходило много глубже тех областей мозга, которые принимают решения. Это было что-то, заложенное в самой основе. Не было такой вселенной, вообще не было, где Сэм Ваймс мог проделать подобное, потому что иначе он перестал бы быть Сэмом Ваймсом.
Надпись на серебряной поверхности осталась, но теперь была размыта капающими слезами. Слезами злости, в основном, на себя самого. Он не мог ничего поделать. Он не покупал билет и уж точно не хотел ехать, но теперь он здесь и не сможет сойти до самого конца поездки.
Что еще говорил тот монах? История сама находит свой путь? Что ж, тогда ей придется придумать что-нибудь хорошее, потому что теперь она противостоит Сэму Ваймсу.
Он поднял взгляд и увидел юного Сэма, смотрящего на него.
— Вы в порядке, сержант?
— Вполне, вполне.
— Только вы просто сидели там минут двадцать и смотрели на свои сигары.
Ваймс закашлял, убрал портсигар и взял себя в руки.
— В предвкушении — половина наслаждения, — произнес он.
Ночь подходила к концу. Были новости от баррикад на мостах и у ворот. Произошло несколько стычек, больше чтобы проверить силу защитников, нежели чтобы пробить брешь. Дезертиров становилось еще больше.
Одной из причин дезертирства было то, что люди с практическим умом начинали понимать складывающуюся экономическую ситуацию. Республике Улицы Паточной Шахты не хватало важных зданий города, которые должны захватывать обычные повстанцы. Не было никаких государственных учреждений и банков, только несколько храмов. Здесь не было практически никаких важных городских структур.
Тут находились лишь совершенно незначительные объекты. Весь скотобойный округ, и масляной рынок, и сырный рынок. Здесь были табачные фабрики и свечные заводики, и большая часть фруктовых и овощных складов и хранилищ зерна и муки. А это означало, что, хотя республике и не хватало важных вещей вроде правительства, банковских структур и возможности спасения души, она была вполне обеспечена скучными, повседневными вещами, вроде еды и питья.