— Ну что, Костенька, на нары? Или под нары? — Он взял телефон, и, набрав «02», сказал: — Супермаркет «Седьмое небо». Начальник охраны Старцев. Мною задержан преступник, совершивший кражу. — Затем он сказал адрес универмага. Тут Костя обхватил голову и заревел.
Мама успела-таки раньше милиции. Хотя в тот момент, когда плачущий Костя звонил ей на мобильный, была на другом конце города, а до отделения милиции можно было дойти пешком за десять минут. Первым сюрпризом для Галины Геннадьевны стала ее любимая машина, стоявшая у магазина растерзанная, наполненная стойким запахом перегара и Костиным другом в бессознательном состоянии. Она быстро проглотила шок, собралась, и вошла в магазин зло и уверенно. Оглядываясь в поисках того, кто мог бы ей показать, где кабинет администратора, в углу, на возвышении, она увидела клетку со стулом внутри, на которой висел большой плакат с текстом: «Вор ждет милицию». В клетке на стуле сидел ее Костя, закрыв лицо руками.
Всю обратную дорогу в такси Костя проревел, уткнувшись в мамино плечо. Обслюнявил ей любимую голубую блузку с вышивкой «ришелье», помял пиджак. Так было хорошо ему оттого, что прислонился к ее большой груди, обнял, почувствовал поддержку и защиту. Галина Геннадьевна ела шоколадные батончики и сосредоточенно думала, как рассказать о произошедшем мужу. Пока он знал только о том, что все завершилось благополучно — без ненужных подробностей. С присущим ей организаторским талантом Галина Геннадьевна вызвала эвакуатор для своей машины, растрясла Леху, посадила в такси и договорилась с водителем о его транспортировке. До этого она в жесткой форме посоветовала начальнику охраны не ссориться с городской администрацией, потребовала восстановить кассовый чек по времени покупки, а в ожидании вызванного такси, прошла и купила у них несколько шоколадок.
Она смотрела в окно несущейся по ночному городу машины и раздумывала над судьбой сына. Не готов он к выходу во взрослую жизнь — слишком наивен, эмоционален, легко поддается влиянию. Мальчику был бы нужен хороший пример настоящего мужского поведения рядом, а не кабинетного протирания английского сукна. Жаль, он мало общался со свекром — настоящим боевым полковником. «Бедный мальчик», — она поглаживала сына влажным от пота, слипшимся волосам и вспоминала, первые дни его жизни, когда все вокруг восхищались его темными, пуховыми волосиками и прочили ему шикарную шевелюру — в маму. Вспомнила, как он маленьким заболел ангиной, оттого что в середине осени муж, пока она была на работе, открыл в доме все окна — он писал кандидатскую диссертацию, и надеялся, что свежий воздух принесет ему свежих мыслей, а про Костю не подумал. Тогда она сына фактически спасла. Честно говоря, она готова делать это всю оставшуюся жизнь, бесконечно. И в самой глубине души даже немножко рада, что он такой недотепа. И что он по-прежнему так в ней нуждается.