– А что вы думаете по поводу брата Маргариты? По-вашему, он мог убить?
– Не знаю, – Вершинина сделала неопределенный жест, держа сигарету в руке, – нужно поговорить с его девушкой, Оксаной.
– Если он убил, то может предупредить ее.
– Скорее всего, он не имеет к убийству сестры никакого отношения – кишка тонка.
– Зачем же встречаться с Оксаной?
– Для успокоения совести, как говорят…
Дверь кабинета приоткрылась, и в проеме появился Болдырев.
– Можно?
– Заходи, – Вершинина поманила его пальцем, – принес?
– Вот, – он положил на стол перед Вершининой голубой прямоугольник сложенной карты и повернулся, чтобы уйти.
– Погоди, – остановила его Валандра, – сейчас отвезешь домой этого инвалида-работоголика.
– Так нечестно! – возопил Мамедов, – мы еще не смотрели карту.
– Хорошо, – смилостивилась Валандра, – только после – сразу домой.
Она освободила стол, отодвинув в сторону фотографии, и расстелила на нем карту. Алискер подошел, вынул из блокнота ручку и начал отмечать жирными точками места, в которых произошли убийства. Болдырев, хоть и не понимал сути происходящего, с интересом наблюдал за его действиями.
– Твоя память, Алискер, похоже, не сильно пострадала, – улыбнулась Вершинина, намекая на недавнее сотрясение.
– Не жалуюсь, – Мамедов закончил свою работу и выпрямился, чтобы лучше видеть общую картину, – это вы меня хотите на пенсию отправить.
В это время вошел Толкушкин. Поздоровавшись со всеми, он приблизился к столу. Таким образом, в кабинете образовалось что-то вроде военного совета.
– Есть что-нибудь? – Вершинина обратилась к Толкушкину.
– Кое-что, – таинственно произнес он.
– Ладно, погоди немного, сейчас этого полководца домой спровадим и поговорим.
– Вы пока начинайте, – пошел на хитрость Мамедов, – а я здесь над картой немного поколдую.
– Нечего здесь колдовать, – раскусила его Вершинина, – я и так вижу – никакой системы.
– Попробуем соединить их прямыми линиями, – не унимался Мамедов, – где-то у нас здесь была линейка.
Он начал шарить на столе под картой и, не найдя чертежного инструмента, принялся искать его на полке.
– Вот она! – обрадованно провозгласил он, держа линейку над головой.
Но Вершинина уже сложила карту.
– Все, – она строго посмотрела на него, – на сегодня тебе достаточно.
– Ладно, – вздохнув, он положил линейку на стол и посмотрел на Болдырева, – поехали.
– Поехали, инвалид.
Болдырев с Мамедовым вышли. Когда за Алискером закрылась дверь, Вершинина опустилась в кресло, взглядом приглашая Толкушкина сделать то же самое. Едва он устроился и хотел было открыть рот, как дверь снова отворилась, и в кабинет заглянул Мамедов.