– Ольга Андреевна, – произнес он виновато. – Простите меня, пожалуйста, я все понял. Я больше не буду вести себя так опрометчиво. И на улицу один больше не выйду, честное слово! Лучше пусть у меня без сигарет уши опухнут!
– Вот и хорошо, что ты все понял! – со вздохом сказала я, притягивая к себе мальчишку и обнимая его за плечи, а самой себе дав слово, что завтра же куплю ему пачку хороших сигарет. Пусть уж курит, ладно!
Он доверчиво прижался ко мне, а я даже дыхание затаила, боясь спугнуть его. Так мы посидели минуты две, потом Колька завозился и стал выбираться.
– Ой, Коля, – спохватилась я. – А ведь мы с тобой так и не пообедали!
Обед пришлось разогревать по-новой, но я так была обрадована возвращением Коли, что готова была порхать вокруг него сколько угодно.
Мы поели, после чего я решила позвонить Полине и предупредить ее о возможной опасности. Может, эти бандиты и не сунутся к ней, но вдруг…
Телефон у Полины не отвечал. Наверное, она продолжает заниматься расследованием, а я даже из дома выйти не могу. Теперь у меня вся душа за Колю изболится. Правда, мальчик, кажется, осознал свои ошибки и теперь намерен вести себя правильно, но все-таки лучше не оставлять его одного.
После сытного обеда по телу разлились приятное тепло и лень. Захотелось поспать.
– Коля, я, пожалуй, прилягу, – зевая, проговорила я, отправляясь в спальню.
– Пожалуйста, – ответил Коля, усаживаясь за компьютер.
Я еле доползла до кровати и сразу же провалилась в сон. Спала я очень сладко, даже, мне кажется, проснулась с улыбкой на лице.
Радостно потянувшись, я решила еще немного поваляться. Нет, все-таки я очень благодарна Коле за то, что он избавил меня от общения с клиентами. Хотя бы на время. Денег, конечно, нет, но ведь деньги – не главное в жизни, правда?
Повалявшись минут двадцать, я спрыгнула с кровати и, весело напевая, направилась в ванную.
Проходя через зал, я остановилась, раскрыв рот, так как увидела нечто невообразимое. На письменном столе рядом с компьютером, лежала мышь. Не дохлая, а компьютерная мышь, но в данный момент она ничем не отличалась от дохлой: мышь была отключена и разобрана на части. «Хвостик» жалко свисал вниз со стола.
Я, конечно, догадалась, чья это работа и закричала во весь голос:
– Коля!
Из кухни высунулась взъерошенная голова мальчишки.
– Чего еще? – хмуро спросил он.
– Это… – я задыхалась от гнева, – это ты… разобрал мышь?
– Ну я, – ответил пацан.
– А з… Зачем ты это сделал? – голос у меня то повышался, то понижался от возмущения. – Ведь мне мышь необходима для работы!