Да, знает. И похоже, намного больше меня. Хорошо, не нужно углубляться в подробности.
— Я мог бы с ней справиться, хотя нити были слишком текучие и постоянно меняли толщину, но пальцы меня не слушались.
— Паралич?
— Яд.
Он кивнул:
— Бывает. Что дальше?
— А дальше ничего. Саламандра сожгла мои руки.
— Сожгла?
Вздрагиваю, вспоминая пережитый кошмар.
— Я пробовал ее отпугнуть и оттолкнуть, но напрасно. Она оказалась сильнее. И ворвалась в… Внутрь.
Парень удивленно подался вперед:
— Оттолкнуть?
— Да. Я могу отталкивать или притягивать нити, по которым течет Сила, и обычно у меня получается. Но в тот раз пальцы не двигались, и наверное, именно поэтому…
Короткий всхлип. Демон сидит, закрывая рот ладонью, и явно старается сдержать смех, а заметив мое раздражение, начинает оправдываться:
— Только не принимайте на свой счет! Это я совсем о другом… О себе. Хотя и о вас тоже. И все даже еще смешнее, чем кажется…
— Рад, что доставил тебе повод повеселиться. Но теперь я могу доделать то, что начал?
Он фыркает, качая головой:
— А зачем?
— Ты же обещал, что когда я расскажу о причине, не станешь мешать!
— Если пойму непоправимость беды.
— Все еще не понял?
— Нет. Да и беда-то… Так, мелкая пакость.
Плюнуть на все и прибить демона? Можно попробовать. В крайнем случае ему придется самому меня… Как он это делает? Растворить?
— Даже не думай.
Замираю на полушаге, глядя в незаметно, но ощутимо посерьезневшие зеленые глаза.
— О чем?
— О смерти. Ни о своей, ни о моей. Вообще, на твоем месте другой человек бы цеплялся за жизнь хотя бы для того, чтобы отомстить. А ты отказался от мести. Есть же какой-то замок с сотнями людей… И есть человек, натравивший на тебя саламандру. Оставишь его без наказания? Или он действовал правильно, а виноват ты?
Ловушка захлопнулась окончательно. Нет, если выживу, больше никогда, слышите боги? Никогда не допущу мысли, чтобы призвать даже завалящую феечку! С ней наверняка не меньше хлопот, чем с демонами, а чтобы избавиться от этого зеленоглазого я бы с радостью уже отдал свою душу десятку других.
— Я и вызывал тебя, чтобы отомстить.
— Но передумал. Почему?
Испугался бессмысленности. Не захотел бесцельных жертвоприношений. Стоит ли объяснять? Наверное, стоит. Ведь на меня тратят время.
— Потому что после такого разрушения не остается памяти.
— О да, памяти не будет, — согласился демон. — А ты хотел, чтобы…
— Не повторялись ошибки. Или люди знали, какую цену придется заплатить.
Наверное, действеннее было бы пойти по площадям и кричать, пока не сорву голос, о гнусном лике Анклава и его слуг. Маги не стали бы меня слушать, решили бы, что я сошел с ума от зависти, но обычные люди… Они могли бы задуматься. Могли бы понять, что без них, неодаренных и презираемых, гнездо магии не имеет никакого смысла и неспособно жить, а тогда… Тогда расклад сил изменился бы, и существенно. Ведь невозможно бояться врага, который во всем зависит от тебя, верно?