В день, о котором я хочу вам рассказать и который наступит всего через тысячу лет, жили себе парень, девушка и любовь.
И хотя до сих пор я сказал совсем мало, ничто из этого не является правдой. Этот парень совсем не то, что мы имеем в виду, говоря: “парень”, поскольку было ему сто восемьдесят лет. И девушка не была девушкой, правда, уже по другой причине, а любовь - это не сублимация стремления к насилию с одновременным подавлением желания отдаться - как понимают этот вопрос сегодня.
Моя история вам не очень-то понравится, если вы с самого начала не примете во внимание этих фактов. Однако если постараетесь, то, вероятно, найдете здесь массу смеха, слез и волнения, а все это может стоить или не стоить ваших трудов. Что касается девушки, то не была она девушкой потому, что была парнем.
Я почти вижу как вас буквально отшвыривает от этой книги! “Черт возьми, - говорите вы, - кому захочется читать о паре педиков?” Успокойтесь. Вы не найдете здесь тайн похоти и извращений для публики определенного сорта. Если бы вы увидели эту девушку, ни за что не догадались бы, что она в некотором смысле парень. Судите сами, груди - две, влагалище - одно, бедра - как у Венеры, лицо - без волос, надбровных дуг - нет. Вы сразу назвали бы ее существом женского пола, хотя, конечно, вас могли дезориентировать хвост, шелковистая кожа и жаберные щели за каждым ухом.
И снова тебя отбрасывает. О Боже, приятель, вот тебе мое честное слово. Это прелестное создание, и тебе, нормальному парню, достаточно провести с ней час, чтобы ты перевернул небо и землю, пытаясь ее затянуть в постель. Дора (мы будем называть ее так, хотя полное имя звучит: Омикрон-Дибез с Дорадус 5314 - последний член означает цвет, оттенок зеленого - итак, Дора выглядела, как девушка, была прелестна и мила. Но, признаться, ее голос не подходил ко всему этому. Она была, можно сказать, танцовщицей. Это искусство требовало интеллекта и больших знаний, огромных врожденных способностей и непрестанных тренировок. Танец совершался в невесомости и лучше всего его описать так: немного цирковой номер “женщина-без-костей”, а немного классический балет, скажем, умирающий лебедь в исполнении Даниловой. И в то же время это было чертовски сексуально. Разумеется, в символическом смысле, но будем говорить откровенно: большая часть из того, что мы считаем “сексуальным”, символично, за исключением, может, расстегнутой ширинки эксгибициониста. Когда Дора танцевала в Миллионный День, люди задыхались от желания - и ты бы задыхался, если бы ее увидел.