– Ничего удивительного, они вели себя, как и положено энергичным четырехлетним сорванцам. Думаю, как и все мужчины, близнецы никогда не полюбят шопинг. Зато прогулка по пляжу, безусловно, доставила малышам огромное удовольствие. Знаешь, мне так приятно видеть, что твои усилия сблизиться с ними не проходят даром!
– Могу я попросить тебя рассказать еще что-нибудь о своем детстве?
– Хорошо, – вздохнула Фиби, бросив быстрый взгляд на залив. – Мне давно пора распрощаться с прошлым.
– Тогда вперед! Не бойся поделиться со мной сокровенными мыслями.
– Моя мать работала стриптизершей в ночных клубах. Вряд ли тебе известно, что соблазнительная сексуальность требует от танцовщиц немалых жертв, но сейчас не об этом… – Несколько секунд она прислушивалась к игре небольшого оркестра, расположившегося у бассейна, затем продолжила: – Тогда я была еще маленькой, но в памяти остались какие-то запахи, звуки, мужские голоса. Среди ее богатых клиентов был и мой отец, какое-то время охотно содержавший «очаровательную прелестницу». А что случилось потом, ты уже знаешь…
– А может, на самом деле они любили друг друга?
– Спасибо за попытку утешить меня, Макс, но, к сожалению, это не так, – горько усмехнулась Фиби. – Открою тебе страшную тайну: раньше меня звали Тинсель Таунсенд! Ужасное имя, как раз для стриптизерши…
– Для меня ты всегда будешь Фиби Гилберт!
– А в детском доме меня стали звать Фиби Таунсенд. И я мечтала взять себе другую фамилию.
– И как же тебе это удалось?
– Отец помог, выполнив тем самым мое второе условие… И мы тут же разошлись как в море корабли.
– У тебя наверняка были друзья в интернате?
– Увы, только учителя и воспитатели. Они были очень добры ко мне. И я с самого детства знала, кем хочу стать.
– Ты самая отважная женщина из всех, кого я когда-либо встречал! – пылко воскликнул Макс. – И очень хороший человек… Пожалуйста, потанцуй со мной!
– Что? – растерялась Фиби.
– Потанцуй со мной, – повторил он, вставая из-за стола и протягивая ей руку.
Они немного прошлись по террасе и начали танцевать вальс. Макс давно мечтал закружить ее в танце. Сейчас их тела, глаза, губы были так близко, что, двигаясь в едином ритме, Макс и Фиби казались продолжением друг друга.
– У тебя очень хорошо получается, – похвалил он свою партнершу.
– Гены сказываются, – улыбнулась она.
– Ты очень чувственная женщина, – нежно шептал Макс. – И гены матери тут совершенно ни при чем. Зачем же стыдиться собственной сексуальности? Просто прислушайся к царящему в душе покою, представь себе что-нибудь прекрасное…
Его слова одновременно успокаивали и будоражили ее воображение. Продолжая вести ее в танце, он неожиданно прижался к ней всем телом, сорвав с ее дрожащих губ слабый стон. Возможно, это и спровоцировало его на более решительные действия.