Люсьен задумчиво кивнул.
– Думаю, ты прав, – ответил он.
У него болела голова. Честно говоря, она болела уже три дня. Люсьен знал, что обязан исполнить долг перед отцом, но сосредоточиться не мог. Со времени получения письма Бертрана он толком не спал ни одной ночи.
Неделя выдалась тяжелая, а после приезда матери в Монмуссо стало еще хуже. Вся прислуга знала, что мадам вне себя. Правда, сейчас Мирей вернулась в Марсель, но Люсьен чувствовал, что это лишь временная передышка.
– Ты здоров? – Арман смотрел на него с любопытством.
Видимо, выражение лица выдавало Люсьена. Черт побери, у него был повод для расстройства. Мать видела, как он целовался с женщиной, которую ненавидел больше всех на свете.
Однако в момент поцелуя Люсьен забыл о ненависти. Держа Алисию в объятиях и крепко прижимая к себе, он думал только о том, как бы вонзиться в ее нежное тело. Отпираться было бесполезно: он хотел овладеть ею, и если бы не мать…
Люсьен потер лоб. Именно это не давало ему покоя. Мирей сначала рассердилась, но вскоре взяла себя в руки и сделала все, чтобы он мог свалить вину на Алисию. Мать хотела, чтобы он признался, будто вдова Жюля кокетничала с ним и нарочно искала его внимания, чтобы в будущем воспользоваться этим преимуществом.
Но он не мог пойти на это. Пока мать была здесь, они избегали друг друга. Между ними стояла Алисия.
Как ни странно, к Бертрану это не относилось. Хотя мальчик слегка побаивался своей французской бабушки, но трогательно пытался подружиться с ней. Люсьен знал, что поведение мальчика оставляет желать лучшего. Во-первых, Бертран слишком откровенен; во-вторых, относится к старшим без того почтения, к которому Люсьен с братом были приучены с детства. Хотя отношение Мирей к возникшей ситуации было неоднозначным, но Бертран приходился ей внуком и она понимала, что Люсьен был обязан рассказать ей об этом.
В конце концов Люсьен достал письмо Бертрана и отвез его матери в Марсель. Это был самый простой и, возможно, самый милосердный способ сообщить ей правду. Хотя сначала Мирей сомневалась в происхождении Бертрана, но все сомнения рассеялись, когда она увидела мальчика. Теперь следовало решить, как сообщить об этом отцу Люсьена. Оставалось только ждать и надеяться, что известие о внуке будет способствовать выздоровлению месье Жозефа.
Однако это не облегчало положения Грасси-младшего. Нужно было принимать ответственные решения, но он не мог сосредоточиться не только на деле, но и на таких обычных вещах, как сон и еда. Люсьен думал только об одном: Алисия вернулась в его жизнь; Алисия находится в palais. И хотя она жадно отвечала на его ласки, но по-прежнему была настроена враждебно.