– Выпьешь, Зак?
– Боже мой, конечно нет, Тэсс. Сейчас слишком жарко для горячительных напитков.
Тэсс не поднимала глаз. Она нервно перебирала пальцами бахрому шали, словно не зная, куда девать руки.
– Ты прав. Какая я глупая! Может быть, хочешь холодной воды?
Зак вздохнул. Он уже успел обидеть ее.
– Конечно, любовь моя. Это меня освежит.
Тэсси быстро встала, по-видимому, радуясь возможности хоть чем-нибудь заняться, уйти на кухню, услужить гостю, чтобы не видеть его недовольного лица. Зак явно пребывал в скверном настроении. Но, очевидно, она вскочила с кресла слишком резко, потому что на пути в кухню ей пришлось остановиться и, сохраняя равновесие, опереться о стену рукой.
– Тэсси, с тобой все в порядке? – удивленный и встревоженный, он даже привстал.
Она мгновенно оторвалась от стены и расцвела в улыбке.
– Конечно. Просто сегодня слишком жарко, голова закружилась.
Он сел обратно в кресло.
– Тогда почему ты не снимешь эту шаль?
В ответ она закуталась в нее еще плотнее.
– Я только что вернулась из магазина и еще не успела переодеться. Сейчас вернусь. – И она исчезла.
Зак, стараясь успокоиться, начал раскачиваться взад-вперед в кресле; негромкий и равномерный скрип деревянных частей друг о друга нарушал царившую в комнате тишину. Он поискал глазами кота, не желая случайно отдавить полозьями кресла вытянутый хвост обленившегося животного. Но Тома нигде не было видно. Собственно говоря, в комнате стояла какая-то беспокоящая его неестественная тишина. Может быть, он уже жалеет о том, что никогда больше не увидит Тэсс? И Зак начал внимательно осматривать комнату, стараясь запомнить каждую деталь, подобно тому, как лишившийся кого-то из близких смотрит в открытый гроб на знакомое лицо. Покидать эти стены было так грустно, так печально…
С подносом, на котором стояли два стакана воды и тарелка с печеньем, вернулась Тэсс, на которой теперь был надет свободный фартук. Он подивился тому, что ей пришло в голову надевать фартук только для того, чтобы принести все это в комнату. Может быть, этой, вовсе не подходящей к случаю, одеждой она отвечает на его хмурый вид?
Тэсс выдвинула между ними маленький столик, поставила на него поднос и пододвинула свое кресло поближе. Одновременно они потянулись к своим стаканам, и их руки соприкоснулись. Взгляды натолкнулись друг на друга, как индийские резиновые мячи, и так же отскочили друг от друга, показав страдание, смущение… возбуждение. Боже мой, как же ему хотелось ее! Слегка трясущейся от возбуждения рукой он взял свой стакан, но усилием воли ему удалось успокоить дрожь. Выпив и поставив стакан на место, он откинулся в кресле.