– Вы лучше возьмите ребенка, мисс. Я мерзну и так дрожу, что могу выронить ее, – попросила она.
Бесс взяла ребенка и, отойдя на пару шагов, начала наблюдать за действиями мужчин. Они, казалось, пытались с помощью тряпок остановить кровотечение.
Но Тэсс уже тоже испугалась, ее лицо стало совершенно белым.
– В чем дело, Дадли? Что со мной делается? Мне так холодно!
Наклонившись, Дадли взял Тэсс за руки и улыбнулся ей.
– Ты потеряла много крови, дорогая.
Я думаю, что это произошло потому, что детское место никак не отходит. Поскольку ребенок родился слишком рано, есть осложнения, Тэсси.
– Но со мной будет все в порядке, правда ведь? Ради крошки мне надо бить сильной и здоровой. Нехорошо будет, если я слягу надолго. Мне надо вернуться на работу к миссис Торли, понимаете? Зак оставил кое-какие деньги, но я не хочу брать их. – Она тяжело вздохнула. – Мне что-то очень захотелось спать, Дадли.
Бесс заметила, что во взглядах, которыми обменялись Дадли и Алекс, проскользнул испуг.
– Вот и чудесно, Тэсси, отдыхай, дорогая, – мягко посоветовал Дадли.
– Но я слишком дрожу, чтобы уснуть, – прошептала та. – Боже мой, никогда в своей жизни я не чувствовала себя так ужасно.
Ее голос прервался, глаза закрылись. Казалось, что Тэсс заснула, хотя по-прежнему ее всю трясло.
– Черт возьми, Дадли, – раздраженно сказал Алекс, одной рукой придерживая Тэсс за колени, а другой прижимая лоскуты материи между ее ног. – Неужели мы больше ничего не можем сделать?
– Я не знаю, что тут еще можно придумать, – хрипло ответил Дадли. – Кровотечение не останавливается. Может случиться непоправимое, господин. Будем молить Господа, чтобы он пожалел страдалицу и бедную крошку, только что появившуюся на свет.
– А если кровотечение не остановится само, Дадли? – спросила Бесс ломающимся от страха голосом.
Дадли не ответил. Она видела ходившие на его скулах желваки. Он с ужасом смотрел на Тэсс, очевидно, в отчаянии от своего абсолютного бессилия.
– Эта тряпка уже насквозь, – кратко сказал Алекс. – Подай мне эту корзинку, Сэдди, и достань еще лоскутов.
Сэдди поднесла корзинку, и онемевшая Бесс увидела, как он бросил в нее несколько пропитанных темно-красной кровью комков. Сэдди была бледна как мрамор, казалось, что она вот-вот упадет в обморок. Служанка поставила корзинку возле Алекса и быстро вышла из комнаты за лоскутами, возможно для того, чтобы прийти в себя.
Бесс стало дурно. Осторожно держа девочку, она убаюкивала ее, ритмично покачивая из стороны в сторону. Но, несмотря на покой и безопасность, которые она пыталась предоставить этому, только что появившемуся на свет крохотному комочку жизни, сама Бесс чувствовала себя абсолютно беспомощной.