Прошлым вечером, во время рассказа Тэтчера, она заметила во взгляде Алекса огонек вожделения – отражение своего собственного желания, но не рискнула задуматься о последствиях таких взглядов или о цели, которую они преследовали. А сегодня, в отрезвляющем свете дня, Бесс уже решила, что все – и взгляды, и необычное поведение – ей просто почудилось.
Вчера, после того как старик завершил свой рассказ, Бесс, сославшись на усталость, сумела убедить мать закончить вечер пораньше. В суматохе она ни разу не взглянула в глаза Алексу, даже тогда, когда он пожелал ей спокойной ночи. Не важно, была ли страсть, которую Бесс увидела в глазах Алекса, просто мимолетной вспышкой с его стороны или игрой ее воспаленного воображения, собственный ответный откровенный взгляд самым постыдным образом выдал ее чувства. Что Алекс может о ней подумать?
Простой здравый смысл подсказывал Бесс, что Алексу Викему, лорду Россу, романы с женщинами далеко не в новинку, и она не должна тешить себя иллюзиями, будто его влечение к ней является чем-то особенным. Алекс привязан к Заку, вероятно, не меньше, чем она, и надо быть слепой и глухой, чтобы отрицать это. Они с Алексом никогда не смогут отдаться страсти, которая может успокоиться или даже исчезнуть в первые же мгновения после удовлетворения.
Недалеко от ее покрывала приземлилась чайка и начала степенно прохаживаться взад и вперед, постепенно подходя все ближе.
– Ну ты и нахалка, – обратилась к ней Бесс, стараясь отвлечься от беспокоящих ее мыслей. – Ладно, я дам тебе хлебушка. Но ведь потом нагрянут все твои товарки и начнется такой гвалт и драка за каждый кусочек, что хоть святых выноси!
Она открыла корзинку и вытащила круглый каравай подрумяненного в печи хлеба с хрустящей корочкой. Отрезав кусок, после чего воздух наполнился ароматом свежего хлеба, Бесс раскрошила его и бросила на землю. Как она и предполагала, через минуту ее покрывало было окружено возбужденно орущими и суетящимися птицами, которые дрались за каждый кусок. Их поведение вызвало у девушки сначала смешок, а потом привело ее в такое хорошее настроение, что Бесс, запрокинув голову назад, расхохоталась во весь голос.
Вдруг ее внимание привлек стук копыт и пофыркивание коня. Взглянув на берег, туда, куда со скал спускалась тропинка, она увидела всадника на черном жеребце, который, зарываясь копытами в морскую пену, мчался по неровному краю прибоя. Рядом со всадником бежала большая белая собака. Это мог быть только Алекс. На мгновение сердце девушки замерло, а потом начало биться с такой силой, что она ощущала его стук где-то в горле. Всадник приближался все ближе и ближе; Бесс то молила, чтобы он остановился, то – чтобы проехал мимо.