– Было бы жаль, если бы еда пропала…
– Пока вы со мной, об этом не стоит беспокоиться.
– Я не пробуду на ранчо долго.
– Нет? И куда же вы собираетесь?
Дейдре провела пальцем по краю своего стакана с водой.
– Я должна кое-что обсудить со своими родителями. Глаза Хантера сузились, превратившись в две щелочки.
– Это, должно быть, нечто очень важное?
– Да, – ответила Дейдре и опустила голову. Хантер понимающе кивнул.
– Хотите десерт?
– Нет, благодарю.
– Пойдемте немного прогуляемся. – Хантер положил на стол деньги. – Надо слегка растрясти наш ужин.
– Я очень устала. Думаю, мне…
– Но вы ведь так давно не были здесь. Хантер отодвинул стул, и Дейдре встала.
– Нет, но…
– Так как мы уезжаем завтра рано утром, то лучше вам освежить свои воспоминания детства сейчас.
Они вышли из кафе в вестибюль, и Дейдре, взглянув на своего спутника, нахмурилась.
Насмешливо улыбнувшись, Хантер взял ее за руку и повел к центральным дверям, ведущим на улицу.
– Пока вы не добрались до ранчо, я должен о вас заботиться. Поэтому моя обязанность – прогулять вас перед сном.
Дейдре выдернула руку, Хантер открыл дверь и слегка, по-шутовски, склонил голову.
– Спасибо, спасибо, – быстро пробормотала Дейдре и вышла на улицу, намеренно сделав вид, что не замечает его фривольностей. Очень скоро она будет уже на ранчо, и этот человек оставит ее в покое. Она забудет о нем. Хотя Хантер и вызывал у Дейдре неприязнь, однако в нем было что-то притягательное, магнетическое, отчего ее тянуло к этому человеку против собственной воли. Он ничем не напоминал Саймона, был его полной противоположностью. Вспомнив о своем друге, Дейдре улыбнулась.
– Вам нравится ночь?
Хантер смотрел ей в лицо. Очевидно, он по-своему истолковал ее улыбку. Дейдре огляделась и глубоко вздохнула:
– Да, Техас – это особенное место. Замечательное. И люди здесь хорошие, приветливые. Мне всегда хотелось вернуться сюда. Впрочем, я скучала и по дому в Луизиане, и по дому в Нью-Йорке. Видите ли, получается, что у меня просто нет дома как такового.
– У вас гораздо больше всяких домов, чем у большинства людей, – заметил Хантер, неспешно шагая по тротуару.
– Вы не понимаете. У моей матери есть родовой дом, она владелица судоходной компании в Нью-Йорке. Мой отец унаследовал ранчо своего дяди и плантации отца в Луизиане. А я просто их дочь.
Хантер остановился и посмотрел на девушку:
– Вы странная девочка.
– Молодая женщина. Мне уже девятнадцать.
– А мне двадцать шесть.
– И у вас нет собственного дома?
– Я бродяга. Иду туда, где есть для меня работа.
– И семьи тоже нет?
– Те, кто есть, не стоят того, чтобы о них упоминали.