– Мама, ты говоришь так, словно я вообще ничем не занимаюсь, – сказала Галина с легкой обидой, и щеки ее зарумянились.
– Разве я так сказала? – спокойно улыбнулась Пучкова и повернулась к Черенку. – Мы редко видимся. Если я бываю дома, то она дежурит на телефонной станции, у коммутатора. Если она дома, то я куда-нибудь уезжаю… так и живем, не видя друг друга.
Летчик снова пристально посмотрел на девушку, а капитан подумал:
«Вот другой раз и догадайся попробуй, какая она из себя, та девушка на коммутаторе, чей голосок приводит тебя в кислое настроение одной фразой: „Абонент занят, повесьте трубку“…
– Никогда я не думала, что придется встретиться с вами в такой обстановке, – снова заговорила Пучкова, обращаясь к Черенку. – И вообще, вся история с Сергеем какое-то чудо… Из его полка прислали мне письмо, что погиб в бою… И вдруг через четыре месяца – письмо. Смотрю, Сережин почерк. «Откуда? – думаю. – Видимо, старое. Бывает такое…» Распечатала письмо, читаю и от слез ничего не вижу. Жив, оказывается, Сереженька! Пишет из госпиталя, ранен, сообщает, что скоро поправится и, возможно, приедет домой в отпуск. В этом письме и о вас было сказано много. Сережа сожалел, что расстался с вами, не обменявшись номерами полевых почт. В общем, хотите вы или не хотите, а как только встанете – жить будете у нас. Мы вас быстро поправим, к лету совсем будете здоровы.
Черенок засмеялся, ничего не ответил. Корнев хитро подмигнул ему. «Ого! Откажется он, наверное, попасть в квартиранты к хозяйке, имеющей такую дочку», – чуть было не выпалил он, но вовремя спохватился и скромности ради заметил:
– Вы еще не знаете, какими деспотами бывают иногда больные…
– Неправда! Неправда! – возразила дочь.
– Нет! – решительно сказала мать. – Пока в районе я хозяйка, он будет во всем подчиняться мне и выполнять все мои приказы. А он человек военный и должен знать", что такое приказ, – пошутила она.
– Расскажите, как вы встретились с братом и спасли его? – попросила Галина: – Мы с мамой ничего не знаем. Сергей хотя и обещал приехать в отпуск, но не приехал.
– О! Это длинная история, Галиночка. Как-нибудь расскажу вам…
В дверях показалась Наташа с поднятым в руке шприцем, покрытым марлевой салфеткой.
– Товарищи, – строго сказала она посетительницам, – больному пора выполнять назначения.
Мать и дочь поспешно поднялись, стали прощаться. Галина подошла к тумбочке и выложила на нее из сумки целую пирамиду желто-шафранных яблок. Наташа следила за ее быстрыми, ловкими движениями, и брови ее хмурились.
– Так вы и не рассказали… – с сожалением промолвила Галина Черенку, застегивая опустевшую сумку.