– Возд-у-у-у-у-ух! – пронеслось по зданию. Задребезжали стекла. Все, кто находился в помещении, мгновенно оказались на ногах.
– По щелям! – раздался снизу встревоженный голос начальника штаба. Привыкшие к таким командам, летчики быстро натягивали на себя одежду, выбегали во двор.
Оленин, не выпуская из рук костяшек, взобрался на подоконник и выглянул наружу.
– Не видно ничего… Разведчики, должно быть, шныряют, – равнодушно сообщил он, усаживаясь опять за прерванную игру.
– Тут, видать, не разведчиком пахнет, – выглянув в окно, сказал Попов.
– Пойдем-ка и мы вниз… – раздались голоса, и все двинулись вслед за Авериным. Оторвавшись от письма, Черенок прислушался. Гулкие удары крупнокалиберных орудий смешались с треском пушек, автоматов. В здании никого уже не осталось. Положив в планшет недописанное письмо, он вместе с Бородой спустился с третьего этажа. На дворе было пусто, только в стороне, возле кухни, одиноко маячила фигура Зандарова, смотревшего в небо. С запада, со стороны солнца, курсом точно на вокзал подлетали шестерки бомбардировщиков.
– Ого! – воскликнул Борода и потащил Черенка к укрытию. Зандаров что-то крикнул. Борода взглянул на небо. От самолетов, облепленных со всех сторон клубками разрывов, отрывались бомбы.
Т-и-и-и-о… – раздался хватающий за душу пронзительный звук, и Борода, хлопнув себя по ляжке, вмиг очутился на дне щели. Черенок и Зандаров последовали за ним.
Громовой удар потряс землю. Летчики повалились друг на друга.
Хр-ряк!.. Хр-ряк!.. Хряк! – гремело наверху. Взрывы приближались. Ближе, ближе. Ураган пламени взвился чудовищным букетом В грохоте и дыме в воздухе замелькали балки, щепки, какие-то бесформенные черные клочья. Факел сраженного «юнкерса» пронесся над крышей и врезался в полотно железной дороги. Полуоглохшие, засыпанные землей * и пылью летчики лежали не двигаясь. В ушах звенело, свистело, трещало. Черенок поднял на секунду голову: цепочка «юнкерсов», преследуемая пачками рвущихся снарядов, разворачивалась в воздухе. Едкий запах тротила плыл над укрытием.
– Эй, братцы кролики, как вы там? Живы? – донесся словно из могилы голос Остапа.
– Еще заходят… – прокричал Зандаров, но оглохший Черенок понял его лишь по движению губ.
– Двадцать семь, двадцать восемь… минус два сбитых… так… «мессершмиттов» десять. Штопорнуло три… – спокойно считал Зандаров.
– Лежит, как на пляже! – возмутился Черенок. – Человек ты или кто? – крикнул он, оборачиваясь к Зандарову.
– Человек? Не-ет, меня черт в люльке подменил, – ответил, сердито улыбаясь, Зандаров и опять уставился в небо. Зенитки не умолкали. На пути воющих «юнкерсов» росла новая стена огня заграждения. Черенок обернулся и увидел Бороду. Тот лежал на дне щели, уткнувшись головой в угол. Темная струйка крови, пересекая лоб, стекала по его щеке и пряталась в густой бороде.